Просветленные не боятся темноты

Гор Олег Николаевич

Но способные причинить настоящую боль.

Очнувшись, я понял, что лежу на песке, башка трещит, все тело болит, а неподалеку шумит море.

– Ничего страшного. Перенапрягся, бывает, - донесся из мрака голос брата Пона.

– Что... произошло?
– спросил я, усаживаясь.

Руки, на которые я оперся, едва не подломились, а на лбу от напряжения выступил пот.

– Ты сделал не то, что нужно, а то, что уже делал, ведь повторять всегда проще.

– Но демоны? Откуда они тут?
–

я нервно огляделся, точно ожидая, что зубастые существа явятся из тьмы и набросятся на меня.

Брат Пон рассмеялся:

– А ты думал, они водятся на заброшенных кладбищах? Они всегда рядом!

Сотовый телефон в кармане моего рюкзака задрожал и испустил заливистую трель. Вытащив его, я обнаружил на экране незнакомый номер, а поднеся к уху, услышал низкий хриплый голос.

– Фаранг, ты получил наше послание?
– спросил он на ломаном английском.

Судя по акценту - таец, и не из тех, что учат язык в университете.

– Какое послание?
– уточнил я, ощущая, как грудь изнутри щекочет холодок тревоги.

– Из битого стекла, - мой собеседник рассмеялся.
– Понял?

– Ну... да.

Точно, все в стиле девяностых - сначала разгромили мне магазин, теперь звонят.

Наверняка для того, чтобы "забить стрелку" - серьезные вопросы по телефону не решают.

– Тогда приезжай через час на недостроенный магазин, что на Сукхумвите на сорок третьем сои, за автозаправкой.

Я нахмурился, вспоминая - верно, вроде имелась там заправка, а вот что за ней, на уходящем в сторону от трассы переулке, мне совершенно неизвестно, поскольку я там никогда не появлялся.

Терра Инкогнита.

– Не успею, - сказал я, прикинув время.
– Пробки сейчас. Вечер.

– Давай через полтора, - согласился мой собеседник.
– Чтобы один только был. Никакой суеты. Понятно?

И он отключился.

– Что, это типы, повеселившиеся в твоем магазине?
– брат Пон то ли все услышал, то ли догадался, с кем я беседовал.

– Да, - ответил я безрадостно.
– Поеду с ними встречаться.

Страха я не испытывал, лишь тревогу и удивление - не ждал, что столкнусь с подобным в Таиланде, где бандюки если и есть, то жируют за счет местных, а дань с фарангов разными способами взимает государство, и очень жестко следит за тем, чтобы эта монополия сохранялась.

– Я с тобой!
– заявил монах.

– Велели одному приезжать...
– попробовал возразить я.

– Они меня не увидят, не бойся. Да и тебе безопаснее, - монах помог мне встать, и мы заковыляли в сторону дорожки, над которой горели фонари.

– А где макашница?
– спросил я.
– Что со мной вообще произошло?

– Ты отрубился, я отнес тебя на пляж и уложил, а тут и друг мой вернулся. Прихватил деньги, сел за руль и уехал. А завтра мы с тобой снова тут работаем, не забудь.

Я только рукой махнул - какое завтра? Сегодня бы пережить!

Убивать меня или

серьезно калечить рэкетиры не будут, я им нужен дееспособным, но могут пару раз дать мне по морде, просто чтобы "размягчить клиента", сделать его более разговорчивым и податливым.

– Знаешь ли ты, с кем тебя ждет встреча сегодня?
– осведомился брат Пон, глядя, как я вытряхиваю песок из сандалий и ерошу шевелюру, чтобы из нее вывалились коловшиеся песчинки.

– С мафией, - буркнул я.

– А вот и нет!
– заявил монах весело.
– С Темнотой, обретшей форму и имя! Абсолютно пустой и в то же время порождающей все феномены!

Очень хотелось сказать, что не абстрактная "Темнота" устроила мне неприятности, но я смолчал.

– Но ведь эта Темнота, которая Пустота, заключена и в тебе, а значит, ты встречаешься сам с собой, - продолжал разглагольствовать брат Пон, пока мы шагали по пляжу, через самую обычную тьму, прорезанную островками света возле фонарей.

Эта концепция меня несколько озадачила.

– С образами, возникшими из моего сознания?
– уточнил я.

– Совершенно верно. Ты сам - точно такой же образ, тоже порожден сознанием. Ничем от них не отличаешься.

– Ну я другим "образам" жизнь не порчу!
– возразил я.

– Уверен?

Вопрос был откровенно риторическим.

Тут брат Пон на некоторое время замолчал, а заговорил, только когда мы оказались в машине:

– Смотри, зайдем с другого бока... Будда ведь у нас Просветленный, так?

Я кивнул и повернул ключ зажигания.

– А Просветленный он благодаря тому, что обрел всю полноту бодхи-просветления.

Я покосился на монаха - к чему он ведет?

– Состояние же просветленности Будды выражается в том учении-Дхарме, которое он принес в мир, состоящий из обычных дхарм, что существуют мгновение каждая. Следишь за моей мыслью?

– Пытаюсь, - признался я.

Да, я вроде бы следил, но в то же время рулил, стараясь не зацепить припаркованный мотобайк и лезущую под колеса собаку, черную и мохнатую, как вожак хорошо знакомой мне своры.

– Дхарма равна дхармам, следовательно просветление-бодхи составляет единое целое с дхармами, с миром, со всеми тысячами вещей, персон и явлений, что легко можно наблюдать вокруг.

– Ну да...
– протянул я, хотя вовсе не испытывал уверенности, что понимаю все правильно.

Но задумавшись о тезисах, озвученных братом Поном, я был вынужден отодвинуть в сторону мысли о предстоящей встрече с бандюками, и вполне вероятно, что хитрый монах того и добивался.

– Источник просветления-бодхи именуется обычно нирваной...
– продолжал он.
– Лишенная желаний, недостижимая, не прерывная и не непрерывная, не подверженная разрушению, не сотворенная... Выходит, что она, несмотря на упомянутые мной свойства, лежит в основе любых дхарм, даже тех, что образуют привычную для нас сансару.