Просветленные не боятся темноты

Гор Олег Николаевич

"Куда? На что?" - хотел спросить я, но моргнул, и язык мой примерз к гортани.

За спиной дедушки в шляпе, охватывая его с боков, клубилось облако холодной, мерцающей тьмы. В нем ощущалось предвкушение, равнодушная готовность поглотить любое количество жизни и тепла.

Похоже, что пожилого фаранга шарахнул сердечный приступ, и осталось ему совсем немного, часы или даже минуты.

– Смерть передает тебе привет, - прошептал монах.
– Она ведь и позади тебя тоже.

Глава 3.

Привет из девяностых

Старик-фаранг умер до того, как приехала "Скорая".

Сцена того, как его прихватило прямиком в баре, поразила меня с неожиданной силой, недавнее блаженное спокойствие разлетелось на ошметки. Свинцовой волной накатила усталость, напоминание о том, что предыдущую ночь я не спал, так что пришлось заказать кофе.

В "Розовой кошечке" мрачное настроение продержалось недолго, вновь зазвучала музыка, донесся визг катоев и ржание пьяных гостей.

Ближе к полуночи брат Пон протолкался ко мне и сообщил, что договорился о ночлеге. Я поднялся, захватил рюкзак и зашагал за ним, зевая и спотыкаясь чуть ли не через шаг.

Орущий Сои Бокао остался позади, мы свернули в переулок вроде того, где состоялся наш первый разговор в Паттайе.

– Вот тут, - сказал брат Пон, останавливаясь перед обшарпанной дверью.

Щелкнул замок, куда монах вставил ключ, загорелась хилая лампочка, осветив уходившую вниз лестницу, заваленную обрывками упаковочного полиэтилена, щепками и кусками пенопласта.

Шагнув на нее, я ощутил слабый запах гнилых овощей.

– Это что?
– спросил я подозрительно.

– Роскошный просторный подвал вроде того, где мы однажды квартировали, - ответил брат Пон.

Ну да, в центре Золотого треугольника, в гостях у босса тамошней мафии.

– Надеюсь, хоть без змей, - буркнул я, пытаясь скрыть разочарование.

Я, откровенно говоря, рассчитывал пусть на убогий, но номер в одной из окрестных гостиниц, с общим душем и туалетом, но хотя бы с кроватями, вентилятором и окном...

– А это мы сейчас узнаем.

Подвал оказался и вправду велик, и если одну его половину занимали штабеля ящиков и груды мешков, то в другой располагались несколько брошенных на пол матрасов. Выглядели они крепкими, хоть и потертыми, и на каждом красовалось аккуратно сложенное тонкое покрывало.

– Это же прямо курорт, - заявил брат Пон, покосившись на мою мрачную физиономию.
– Идеальное место для того, чтобы практиковать медитацию на объекте. Думаешь, я тебя сюда спать привел?

Я только вздохнул в ответ.

Я думал, что отрублюсь, едва улегшись, но вытянувшись на одном из матрасов, понял, что устал как собака, но сна ни в одном глазу.

– Я же говорю - практикуй, -

тихо сказал из тьмы монах, как всегда, замечавший все, что со мной творилось.

Деваться мне было некуда, и я вызвал из памяти образ лысого мужика, над которым работал прошлой ночью. Тот явился с удивительной быстротой, отодвинул прочь впечатления сегодняшнего дня: и смерть пожилого фаранга, и суматошный процесс бегства из кондо, и процедуру избавления от вещей.

Вскоре я мог наблюдать незнакомца во всех деталях, разглядывать каждый волосок в бороде и усах, любую складку на рубахе цвета хаки. И полный мрак, царивший в подвале, мне совершенно не мешал, как и духота, и запах гниения, и упиравшаяся в зад пружина матраса.

– А теперь переноси сознание, - подсказал брат Пон, про которого я на какое-то время забыл.

Я вздрогнул... да, я перемещал восприятие в дерево, но в другого человека?

– Не бойся...
– прошептал он.
– По сравнению с тем, что ты уже сделал, это просто.

Поначалу ничего не вышло, я оставался самим собой, а выдуманный мной персонаж так и маячил перед закрытыми глазами, время от времени зевая и недовольно мотая лысой головой.

Потом я ощутил рывок, и понял, что сижу не на матрасе, а на полу, и за спиной стена, что тяжелые ботинки натерли ноги, а в животе бурчит по поводу недавно съеденного стейка... И еще я обнаружил напротив смутно знакомого типа - ноги скрещены, глаза закрыты, на физиономии застыло напряжение.

Это же я!

Осознание шарахнуло точно киянка по макушке, и я торопливо поднял веки.

– Не понравилось?
– осведомился монах.
– Мало кого радует, если смотреть на себя со стороны... Пробуй еще!

Проснулся я от раздавшегося над самым ухом надрывного скрипа пружин.

Поначалу не понял, где нахожусь, что это за мрачный подвал, и лишь увидев сидевшего на своем ложе брата Пона, вспомнил события вчерашнего дня.

– Доброе утро, - сказал монах.
– Как выспался?

– Отлично, - сказал я, и это было правдой.

Несмотря на древний матрас и духоту, я ощущал себя отдохнувшим, меня не беспокоило, что я теперь вроде бомжа, что мое имущество всего за сутки резко сократилось.

Может быть, виной тому были упражнения, которыми я занимался едва не до утра?

– Зачем вы вчера привели меня в этот бар?
– спросил я.
– Что я, катоев не видел?

– Тот, кто ищет освобождения в далеких горах и глухих лесах, ничего не найдет, - брат Пон покачал головой.
– Его нужно ловить здесь и сейчас, для тебя это "здесь и сейчас" - Паттайя, а что может быть типичнее для этого города, чем "Розовая кошечка"?

На такое заявление я не нашелся чего возразить.

– Пора вставать, время к полудню, - добавил монах, и тут ожил мой сотовый.