Против течения (сборник рассказов)

Гришанов Федор Валерьевич

Линочка сама! Взяла Серёжу под ручку, довела его до дворовой скамейки и только здесь под зорким наблюдением наконец–то успокоившейся Розы Наумовны они продолжили разговор.

– Эвелиночка! Я обещаю тебе, что впредь буду серьёзным и ответственным человеком (А как бы Роза Наумовна обрадовалась такому Серёжкиному заявлению!). Я приглашаю тебя к себе в гости. Когда мама увидит тебя в таком наряде, она сразу расцелует тебя. У меня на озёрах – три лодки. Навалом рыбы, будем уху на берегу варить! Лина! У тебя же каникулы! Ты даже не представляешь, в каком раю мы там живём! А хочешь, я тебя сейчас на руках унесу в свой заповедный рай?

– Нет, Серёжа. Теперь, после нашего подъезда я тебя

боюсь. Приезжай к нам в среду: у мамы будет день рождения. Я тебя приглашаю от её имени.

– Хорошо, Лина. Я приеду. А сейчас пойду домой, и всю дорогу буду думать о тебе. Ты такая хорошая, а я... не совсем.

– До свидания, Серёжа! – и Эвелиночка неожиданно для успокоившегося, извиняемся, Сатира нашего, неумело чмокнула его в щёку, повернулась и побежала домой (Что–то ей мама скажет за такую вольность!).

Серёжа отправился домой, он шёл по таёжным тропам и... (Вы, наши терпеливые читатели, уже хорошо ознакомились с моральным обликом непутёвого героя нашего повествования, и поэтому мы считаем совершенно излишним рассказывать вам, о чём думал он, торопливо отмеривая свои обычные 14 километров). Придя домой, Серёжа сразу лихорадочно занялся подготовкой к... (и опять вы ошиблись, дорогие читатели. Серёжа готовился не к вступительным экзаменам в институт, он готовился... ко дню рождения Розы Наумовны).

Заповедные леса буквально трещали, а озёра колыхались от бурной промысловой деятельности абитуриента Серёжи (Смотри, Серёжка, не завали экзамены!).

В их посёлке, скромно именуемом Миасс–11, кроме шикарного дворца культуры, прекрасной столовой, хорошего продуктового магазина, был ещё и промтоварный магазин, полки которого буквально ломились от дорогостоящих предметов роскоши. Серёжа отправился в этот магазин со своей мамой (наличие у себя денежных средств Серёжа по привычке объяснял щедрой футбольной премией... Интересно, хватит ли нашему сорвиголове этой «николаевской премии»... до пенсии?).

Маме очень понравился один чудесный браслет. Она примерила его на свою руку и восхищённо любовалась им. Заповедный Крез таёжного масштаба заплатил за два экземпляра (Если кто–нибудь поинтересуется, какие ювелирные цены были в те времена, мы честно признаемся, что не помним... А вы сами помните, какие у нас цены были в том, далёком 1961–ом году?). Мама в благодарность за столь неожиданный подарок расцеловала своего пыжащегося купчишку прямо у прилавка.

В среду Серёжа выехал на своём мотоцикле в сторону Миасса. Кроме дорогого браслета в изысканной коробочке, он вёз в своей коляске: ведро грибов на засолку, ведро грибов на жарушку, полтора ведра чёрной смородины, ведро малины и мешок разной рыбы объёмом этак примерно в четыре ведра (Серёжка готов был всю тайгу перевезти в Миасс, лишь бы Эвелиночка позволила поцеловать себя хоть разок по–настоящему).

Аркадий Иосифович был ещё на работе, а на кухне, кроме Розы Наумовны и Эвелины, была ещё и их соседка тётя Рая, которая помогала им в приготовлениях к званому ужину. Пока Серёжа перетаскивал свои трофеи из коляски на кухню, он наслушался стольких восхищённых фраз, ахов и охов, что уже сам начинал считать себя всемогущим небожителем.

– Серёжа! А что с таким количеством рыбы мне делать? Сейчас же лето!

– Роза Наумовна! Всё, что нужно вам, запускайте в работу. А остальное раздайте гостям. Нужно только немного посолить и крапивой переложить. Вот вам и мешочек крапивы. У меня мама всегда та делает. Иногда и по четыре мешка рыбы всем раздаёт. У нас в заповеднике всего полно.

– Ну, что, Серёжа, мы принимаемся за дело...

– Роза Наумовна! А можно мне вашу библиотеку посмотреть?

– Конечно, Серёженька! Возьми там любые книжки и иди в Линочкину комнату. Там тебе никто

мешать не будет. Лина! У тебя там порядок?

– Конечно, мама! Серёжа, пойдём, я покажу тебе свою комнату.

Как только вошли в её небольшую, но очень милую и уютную комнату, Серёжа сразу обнял Эвелину, которая – на этот раз – почти и не сопротивлялась. И по её прерывистому дыханию Серёжа – опытный ловелас сразу догадался, о чём мечтает по ночам эта прекрасная невинная девушка, куда влекут её всесильные вековые инстинкты продолжения рода человеческого. Взволнованная раскрасневшаяся Эвелина вскоре убежала на кухню помогать Розе Наумовне и тёте Рае, а Серёжа занялся в гостиной своим любимым делом: выбирать книги для чтения. Он сразу остановил свой выбор на... иудейских книгах. Книги были на русском, немецком и идиш. Идиш оказался так близок к хорошо знакомому ему верхненемецкому, что Серёжа, как говорится, с лёта начал понимать практически всё. Серёжа, обладавший в молодости какой–то просто феноменальной памятью, буквально проглатывал страницу за страницей вместе с их запятыми и точками (Чтобы приблизиться к своей сокровенной и незыблемой Истине, надо обязательно познать и чужие ошибочные и легкоопровергаемые истины. Позднее Аркадий Иосифович великодушно разъяснил ему некоторые отмеченные хитроумными точками места. Сам Аркадий Иосифович считал себя не только абсолютно светским, но и абсолютно русским человеком... А Серёже открывалось многое... Но сейчас–то наш рассказ совершенно о других, простых и житейских делах).

Очнулся Серёжа от этого загадочно–витиеватого мира только тогда, когда в комнату своей дочери зашёл сам Аркадий Иосифович.

– Вот ты где, Серёжа!... Так, что ты тут читаешь? Серёженька, ты что, знаешь идиш?

– Нет, Аркадий Иосифович! Я вообще первый раз в жизни увидел тексты на идиш. Но я хорошо знаю немецкий язык, даже практиковался у преподавателя немецкого языка всё лето, а тут почти всё понимаю.

– Да, ты молодец оказывается... Потом мы поговорим с тобой об этом... Ну и задал ты сегодня всем тут работёнки! В кухню протолкнуться невозможно: две бригады работают, в гостиной чистят, моют, везде что–то солят, варят, пекут. Но все довольны. За стол сядем часика на полтора попозже... А кто тебе помогал всё это собирать?

– Что вы, Аркадий Иосифович! Всё один собирал. Я же места знаю. Рыба уже в садках сидела. Я хотел ещё косулёнка на пельмени привезти, да далековато было, петля метра два не долетела... Сам виноват, поторопился, они бы ближе подошли, тогда бы я уж точно не промахнулся...

– Да, Серёжа, ты парень не простой. Даже на идиш книги читаешь и косуль почти голыми руками ловишь. Да эту же косулю ещё и разделывать надо было!

– Это просто делается. Я у мамы с папой научился.

– А немецкий язык откуда знаешь?

– Сам выучил, и в Асбесте рядом с немцами жили. У них научился. Их бабушки любят поболтать.

– А как у тебя с английским?

– Тоже нормально. Правда мне англичанка за год тройку влепила из–за солидарности со своей подругой, учительницей литературы, но приёмная комиссия разрешила мне сдавать немецкий язык. А с «немкой» мы всё время разговаривали, и она мне книги давала читать.

– Значит, всё–таки, английский язык знаешь похуже?

– Да, Аркадий Иосифович, похуже, но художественную литературу я читаю почти без словаря. И когда поступлю в институт, тоже буду учить английский или французский. Я же ещё не знаю, по какой специальности мне придётся работать, а если я буду владеть языками, то я всегда буду знать больше, чем мои сослуживцы.

– Да, Серёжа, при такой тяге к знаниям, засиживаться в рядовых инженерах тебе нет никакого смысла. Пойдём, я тебя со своими сослуживцами познакомлю и с другими гостями.