Против течения (сборник рассказов)

Гришанов Федор Валерьевич

Вот именно из–за Наташки Басковой, этой высокомерной будущей начальственной мымры и попал Серёжа в свою первую, уже по–настоящему трагическую историю.

У Наташки в ближайшем ремесленном училище был яростный и, скорее всего, безнадёжно несчастный ухажёр «Зверь», по фамилии Зверев. Этот детина был тамошним вожаком и – как. бы сказали сейчас – лидером училищной преступной группировки. Ему очень не понравился тот факт, что Серёжа и Наташа иногда вместе на виду у всего станционного посёлка ходили из школы до заповедника (Видимо, у этого Зверя были в отношении Наташи самые серьёзные намерения).

Если бы Серёжа и Зверь были умными парнями, они бы встретились, поговорили. Серёжа объяснил бы этому

безумно влюблённому анторопосу, что к его Наташе он никаких «чувств» совершенно не питает, а предметом его обожания является скромная и добрая Маша Зыбина. Тогда бы они расстались по–товарищески, и ничего бы не случилось. Но оба они оказались откровенными дураками, и произошло самое ужасное из того, что только может случиться в глухой уральской тайге.

Сначала Зверь с двумя своими парнями подошёл около школы к Серёже и безо всяких предисловий злобно прошипел ему:

– Если ещё будешь ходить с Наташкой, убью!

Серёжа, имевший дурную привычку всегда поступать наперекор обстоятельствам, вместо того, чтобы внять доброму дружескому совету своего навязанного прихотливой судьбой соперника, наоборот стал каждую субботу возвращаться домой вместе с Наташей.

Через несколько дней, когда Серёжа с Андреем и Колей шли из школы в интернат на них неожиданно напала четвёрка ремесленников с намотанными по–солдатски на ладони ремнями... Но нападавшие встретили такой яростный отпор со стороны интернатских, что им пришлось с позором ретироваться. Горячий Андрюха даже успел одного из них слегка подрезать своим ножом.

Но дело не кончилось этой, как оказалось, разведывательной стычкой. После ужина интернатский двор заполонила чёрная толпа будущих гегемонов. Они пришли брать реванш.

Серёжа и Андрей, прихватив на кухне топор и какую–то секиру, успели скрыться на интернатском чердаке. Коля, как выяснилось позже, побежал на станцию в напрасной надежде на правоохранительную подмогу.

Что тут началось!

Возле сараев лежала куча неприбранного угля. Ремесленники хватали куски из этой кучи и норовили попасть в чердачную дверь. Лезть наверх они не осмеливались, потому что оттуда Серёжа и Андрей демонстрировали им своё холодное кухонное оружие. Иногда ремесленники промахивались, и тогда раздавался звон разбитых стёкол в интернатской кухне. Всё это сопровождалось всеобщим гамом, криками и угрозами в адрес засевших на чердаке и державших там оборону ребят. Ремесленники требовали, чтобы Серёжа и Андрей спустились к ним на расправу, а те показывали им свои топоры. В самом интернате всё это время царили паника и неразбериха. А потом выскочила тётя Маруся и отчаянно завопила:

– Ребята! Убегайте скорей! Милиция уже едет! На двух машинах! Скорее бегите!

И обмундированные в чёрную ремесленную форму олухи поверили этой нехитрой уловке смелой интернатовской уборщицы!

Их всех как ветром сдуло. Двор мгновенно опустел. На нём осталась только одна победительница – тётя Маруся.

Девочки сразу начали наводить порядок в разгромленной кухне. Серёжа и Андрей, не выпуская из рук своего оружия, спустились по лестнице на интернатский двор, где их поджидала героическая тётя Маруся.

– Ну, что вы опять натворили?

– Тётя Маруся! Да мы ничего не натворили. Этим дуракам просто делать нечего. Только бегают по посёлку и народ распугивают. – объяснил ситуацию осведомлённый Серёжа.

– Ну, смотрите, как бы вам самим не пришлось за всё отвечать. Пойду звонить Тамаре Сергеевне. Надо на завтра стекольщиков вызывать. А мне придётся ночью ходить, кухню и интернат охранять.

– «Хорошо» – подумали Серёжа с Андреем. – «С такой надёжной охраной модно спокойно спать до утра».

Ни в одной школе, имевшей честь обучать нашего героя, Серёжа никогда

не числился потенциальным отличником или твёрдым претендентом на какую–нибудь дубовую медаль. Причин этому было несколько: во–первых, Серёжа очень часто пропускал школьные занятия из–за дальних расстояний и не совсем благоустроенных дорог в нашем Отечестве; во–вторых, он был славен своим хулиганским поведением, а иногда и просто чудовищными выходками для наших благовоспитанных педагогов; в–третьих, выполнив учебное задание, он никогда не протягивал руки в знак солидарности со школьной системой обучения; в–четвёртых, он охотно выполнял сложные задания, а требовавших только механических усилий и отнимавших много драгоценного времени он не делал вообще, поэтому в школьном журнале напротив его фамилии почти всегда красовалась такая курьёзная, почти нелепая картина: 5, 5, 2, 2, 5, 2, 5, 5; в–пятых, Серёжа всегда ходил по школе в кирзовых солдатских сапогах, а, по мнению наших педагогов, те, кто ходит в сапогах, просто органически не могут быть отличниками; в–шестых, если бы эти педагоги знали, что и с какой целью прячется в Серёжкиных сапогах, они бы с суеверным ужасом немедленно отчислили его из школы, снабдив лестной рекомендацией в детскую исправительную колонию.

Из всего вышесказанного вы, дорогие читатели, сделали совершенно правильный вывод: у нашего героя были весьма сложные, а иногда даже и откровенно неприязненные отношения с нашей самой передовой системой школьного образования...

Однако пора вернуться к гегемонистским притязаниям будущего, дорогого нашим трудовым сердцам, рабочего класса.

Может быть, когда-нибудь бесноватые ремесленники угомонились бы наконец и отстали от мирных обитателей железнодорожного интерната, но в их многочисленных рядах был не только жаждавший реванша неистовый Зверь, но и несколько бывших воспитанников самого интерната, мечтавших всё–таки добить нашего неуязвимого героя. Здорово, видимо, они подначивали друг друга на новые боевые подвиги. У Серёжи вообще сложилось впечатление, что умудрённые жизненным опытом наставники и педагоги из рем.училища, специально отправляли своих подопечных на свежий воздух, чтобы в самом училище было меньше с ними беспокойства и хлопот...

Серёжа беззаботно и почти жизнерадостно шёл по станционному посёлку из интерната к себе домой, в заповедник. Вдруг из бокового переулка раздался приближающийся гул и топот многочисленных неподкованных копыт. Серёжа повернул голову и сразу осознал безмерность грозящей ему опасности... На него летела разъярённая орава бездельных учащихся системы профессионального образования. Серёжа сразу, без раздумий, бросился наутёк по чебаркульской дороге. За ним с шумом и гамом летела ослеплённая ненавистью и духовной близорукостью чёрная коррида во главе с пылающим благородным гневом Зверем.

У Серёжи не было с собой никакой ноши, одет он был легко, поэтому и бежал он без особого напряжения, приберегая силы для всяких возможных случаев... За ним с рёвом и улюлюканьем неслась чёрная толпа примерно из 150–ти необузданных особей мужского пола и, может быть, человеческого рода.

Серёжа размеренно топал своими сапогами по асфальту «главной» дороги, не давая приблизиться, но и н е отрываясь далеко от своих преследователей. Он, – нет, не лихорадочно, – а довольно спокойно размышлял о возможных исходах возникшей так неожиданно для него ситуации: «Да, хорошо тренировки помогают. Зимой попробую бегать до дома... всего–то 14 километров. Так, а сейчас что делать? Бежать по главной дороге? А вдруг ногу подверну или ещё что-нибудь? Нет, надо уходить в тайгу. Туда они не сунутся. Местность они не знают. Там быстро от них оторвусь и уйду спокойно домой. Там, за конторой местность болотистая, кусты, быстро уйду. Да, в тайгу они побоятся сунуться».