Я – старый арлекин, смешной и нелюдимый.Я сравнивать весь мир с бубенчиком люблю.Мой мраморный камин, мой добрый, мой любимый,Я затоплю, я жарко затоплю…Я притащу дрова к почтенному камину,И лампу потушу, и принесу вина…Большое кресло я совсем к огню придвину…Давно, давно сидела в нем она…Я в нем свернусь клубком, насторожусь, как заяц,И буду шорохи ловить своей душой,А на камине мне фарфоровый китаецПусть, как всегда, кивает головой.Китаец, ты – мудрец! Я помню неизменностьТвоих спокойных «да» с далеких детских лет…Послушай,
я спрошу: всё в мире тлен и бренность?И ты кивнул… я угадал ответ!Китаец! Ли-Хун-Чанг! Есть Бог и есть могила.А общество… добро… Ведь это просто ложь?Мой старый друг, скажи: она ведь не любила?Ну да, я знал, что ты опять кивнешь…Пускай трещат дрова и огоньки мятутся!Как пьяный Карнавал – камин горящий мойА уголья пыхтят, со зла хотят надуться,Как дураки, осмеянные мной.Откупорим вина! Вино – седая сводняМонахинь, юных ведьм, цыганок, королев…Пожалуй, я умру… Да, я умру сегодня…Как лев, как лев, с гербов старинных лев!Положим яд в вино и будем веселиться!Китаец, в шахматы не хочешь ли сыграть?И будем вспоминать, и будем небылицыВ последний раз, в последний сочинять.О, Ли-Хун-Чанг, пойми: я сам, как головешка,А сердце, как камин, и в нем горит огонь…Пусть догорит она! Пусть шахматную пешкуОтбросит конь, какой-то черный конь!О, bravo, bravo, конь!.. И всадник твой с косою!..Со звоном бубенцов погибнет арлекин…Но мой камин со мной, китаец мой – со мною…О, bravo, смерть!.. я умер не один…Февраль 1913 Capri. Villa Monacona
«Усталый, старый мир. Покой подзвездных снов…»
Усталый, старый мир. Покой подзвездных снов.Прохлада космоса, плывущая в просторах,Целующая лоб… И неизвестный шорохЖивого, странного, не знаю – трав, жуков…Как он един во тьме, как ясен для меняНеумолимый ход ненужного величья!И падают легко крикливые обличья,Слова, фантазии, мои личины дня…Весь день твердил себе, что в жизни надо лгать,Не шутка ль черта жизнь? а люди – это стадо…Но… мир – комедия, в которой всё же надоВсегда серьезным быть, и верить, и искать…1913 Capri
ШОРОХ СВИДАНИЙ
(к рисунку Мисси)
Слушай, так было? «Под вечер под кленом»Ты, ее робкий, смеющийся раб,В шуме кленовом, зеленом-зеленом,Мило-уродливых лап,В нашей запущенной «роще мечтаний»,Как ее бабушка звала, ты ждешь…Час ожиданий…Шорох свиданий…Придешь, не придешь?Шумы и шепоты, листья упавшие,Тени недвижных аллей…Этот язык знают лишь ожидавшиеВстречи, назначенной ей,Ей, непонятной, с походкою лани,Ею, наивной, как высший мудрец…Час ожиданий,Шорох свиданий…Приди ж наконец!Клены, каштаны и краски заката…Ждут и трепещут истомные сны,Не упадут ли шаги ее святоВ говор большой тишины?Девочка, давшая столько страданий,Белое платье, мелькните скорей!Час ожиданий…Шорох свиданий…Извивы аллей…Слушай, так было с тобою, так было?Что же, была она иль не была?Сердце порвалось – она не забыла!Сердце порвалось – она не пришла…Ах, затерзали навеки меняЧас ожиданий,Шорох свиданийИ руки ея1913 Capri
«Философ, улыбнись! О, улыбнись невольно…»
Философ, улыбнись! О, улыбнись невольноНа мысли строгие, мечтатель мой, чудак…Послушай, вечером большая колокольняНаивно-мудрый звон роняет в полумрак…Философ, надо нам, задумчивым, смеятьсяНад пустотой всего, над ножницами Парк…Послушай, вечером идут поцеловатьсяПолу-развратники и полу-дети в парк…Философ, будем жить! По суетным дорогамВедь мы не первый день, идем давно-давно…Послушай, вечером
ты чуешь, что пред БогомВсё, что мы делаем, прелестно и смешно…1913 Capri
В АЛЬБОМ
Мой юный друг, поверь: мир – Чья-то тень.О, как медлительны моих мгновений стуки!Как маятник идет мой неизменный деньК страданью Знания от пустоцветной скуки.Но мне мила мечта в твоих живых устах,Влюбленность ранняя в грядущие вериги,Как детский почерк мой, заметки на поляхДавно прочитанной, когда-то важной книги.1913 Capri
«Какая немая тревога…»
Какая немая тревога,Глядящая в синюю ширь,Чтоб сердце мое было строго,Как звонкий, пустой монастырь.Но я… Я всегда озабочен,Померкло давно Бытие…То весело очень, то оченьПечально ты, сердце мое!Из дней я, спеша промотаться,Плету и плету свою нить…Ах, надо немного кривляться,Немного сквозь слезы шутить1913 Capri
«Есть господа, свое существованье…»
Есть господа, свое существованьеВедущие умно, кто с Богом, кто без Бога;Есть стадо, чернь, толпа, не мыслящая много;Есть Арлекин, печальное созданье,Кривляка Арлекин, несущий мудрый вздор…Он – фантазер! Он – фантазер!Гляди на мир! Но знай – не всё возможно!В прохладе Космоса нужна не утонченность,А такт, приличие, нужна определенность.Но Арлекин… он знал, что жизнь ничтожна,A homo sapiens был дурнем до сих пор…Он – фантазер! Он – фантазер!Красавицы мечтались Арлекину,Синьоры, что всегда принадлежат богатым…Но он был бедняком! Он был, ха-ха, горбатым!И Арлекин… он любит КоломбинуЗа слезы детские и за наивный взор…Он – фантазер! Он – фантазер!О, у толпы так много грубых терний,Пинков, свистков тому, кто к ней с душой приходит!Но мыслит Арлекин: его Мадонна водитИ он живет, не бегая от черни;С поклоном вежливым хохочет ей в упор…Он – фантазер! Он – фантазер!1913 Capri
ГРОТ ВЕНЕРЫ НА ОСТРОВЕ КАПРИ
Некогда на странном острове Сирены,В гроте, где нависли сталактиты,Четко-правильные, мраморные стеныВыстроили мудрые квириты.Грот имел огромные размеры,Гулкость побуждала там молиться;Храм был сделан так, что первый луч ВенерыДолжен был на жертвенник ложиться.О, с какою далью, мудрой и безбрежнойЛюди связывали все движенья!Видишь ты жреца в одежде белоснежной,Строго ждущего подзвездного веленья?1913 Capri
В АЛЬБОМ
(Рузеру)
Мой милый, случайный знакомый,Когда оскорбят тебя сильно,Когда ты с тоской и истомойНа камни поникнешь бессильно,О, вспомни в безлюдной пустынеО том, что все дети, все – в зыбке,О доброй и умной богине,Печальной богине улыбки1913 Capri
НА ПАМЯТЬ САВЕЛИЮ РУЗЕРУ
Мой друг, мое сердце устало,Печальное сердце поэта…Мой друг, в глубине зазвучалаТа песня, которая спета…Замолкни! Пусть будет ненастьеИ труд и привычное стадо…Есть письма, есть души, есть счастье,Которые трогать не надо…1913 Capri Villa Veber
«Проконсул Пилат. Перед ним – мятежный…»
Проконсул Пилат. Перед ним – мятежный,Сомкнувший в печали уста.Ты помнишь, Понтий, вопрос небрежный:Quid est Veritas? Да?О, этот презрительный жест рукоюИ тусклый, скучающий взгляд!Но… как ни стыдно, а я с тобою,Жирный Понтий Пилат!1913 Capri