Противостояние. Том II

Кинг Стивен

Коджак хотел. Они ушли вдвоем, держа путь на восток. Стю лег и прикрыл глаза локтем.

Когда Стю вновь пришел в себя, уже наступили сумерки. Его тряс Том.

— Стю! Проснись! Проснись, Стю!

Стю пугало то, что время протекало какими-то рывками, исчезало в провалах, словно зубцы в механизме его собственной реальности стали снашиваться. Тому пришлось помочь ему сесть, а когда он уселся, то вынужден был свесить голову между колен и откашляться. Он кашлял так долго и сильно, что едва снова не потерял сознание. Том смотрел на него с тревогой. Мало-помалу Стю удалось справиться с кашлем.

Он поплотнее закутался в одеяла. Его опять била дрожь.

— Что ты нашел, Том?

Том протянул ему аптечку. Там были пластыри, антисептическая жидкость и большая бутылочка анацина. Стю застыл в шоке, когда понял, что не может справиться с крышкой с секретом от детей. Ему пришлось дать бутылочку Тому, который в конце концов сумел ее открыть. Стю запил три таблетки анацина водой из пластиковой бутылки.

— И я отыскал вот это, — сказал Том. — Это было в машине, набитой походным барахлом, но палатки там не нашлось.

Этим оказался огромный двойной утепленный спальник с ярко-оранжевой лицевой стороной и броской узорчатой подкладкой.

— Ага, здорово. Ничуть не хуже палатки. Ты отлично справился, Том.

— И вот еще. Они были в той же машине. — Том полез в карман куртки и достал с полдюжины пакетов из фольги. Стю с трудом верил своим глазам. Сушено-мороженые концентраты. Яйца. Бобы. Растворимый сок. Сушеная говядина. — Еда, да, Стю? На них картинки с едой, в натуре, да.

— Это еда, — благодарно кивнул Стю. — Наверно, я только такую и могу сейчас есть. — Голова у него гудела, и где-то далеко, в самой глубине мозга, беспрерывно звенела высокая, тошнотворно-сладкая нота до. — Мы можем вскипятить немного воды? У нас нет ни кастрюли, ни чайника.

— Я отыщу что-нибудь.

— Ага, отлично.

— Стю…

Стю заглянул в это встревоженное, печальное лицо — все еще мальчишеское, несмотря на бороду, и медленно покачал головой.

— Мертв, Том, — мягко сказал он. — Ник умер. Почти месяц назад. Это было… политическое убийство. Я бы сказал, политический террор. Мне очень жаль.

Том опустил голову, и при свете недавно разведенного костра Стю увидел, как слезы падают на его колени. Они падали тихим серебряным дождем. Но Том не издавал ни звука. Наконец он поднял голову, в его голубых глазах светилось больше разума, чем когда-либо раньше. Он вытер их рукой и сказал хриплым голосом:

— Я знал, что он умер. Я не хотел думать, что знаю, но знал. В натуре, да. Он все время поворачивался спиной и уходил. Он был главным человеком для меня, Стю, ты знал это?

Стю потянулся и стиснул большую руку Тома.

— Я знал, Том.

— Да, он был моим главным человеком. Я ужасно скучаю по нему. Но я увижу его на небесах. Том Каллен встретит его там. И он сможет разговаривать, а я смогу думать. Ведь это правда, да?

— Я совсем не удивлюсь, если так, Том.

— Это плохой человек убил Ника. Том знает. Но Бог разобрался с тем плохим человеком. Я видел это. Рука Бога спустилась с неба. — Холодный ветер просвистел по бесплодной земле Юты, и Стю бросило в дрожь от его порыва. — Разобрался с ним за то, что он сделал с Ником и с бедным Судьей. В натуре, да.

— Что ты знаешь про Судью, Том?

— Умер! Там, в Орегоне! Его застрелили!

Стю устало

кивнул.

— А Дайна? Ты знаешь что-нибудь о ней?

— Том видел ее, но он не знает. Они дали мне работу. По уборке. И когда я однажды возвращался, я видел, как она делает свою работу. Она была там, наверху, меняла лампу в уличном фонаре. Она посмотрела на меня и… — Он на мгновение умолк, а когда продолжил, то заговорил скорее сам с собой, чем со Стю: — Она видела Тома? Она узнала Тома? Том не знает. Том… думает… она узнала. Но Том больше ее никогда не видел.

Вскоре после этого Том отправился искать посуду, взяв с собой Коджака, а Стю задремал. Том вернулся не с вместительной консервной банкой (это было самое большее, на что рассчитывал Стю), а с кастрюлей такого размера, что в ней можно было приготовить рождественскую индейку. Пустыня явно таила в себе сокровища. Стю ухмыльнулся, несмотря на болезненные волдыри на губах от лихорадки. Том рассказал ему, что достал кастрюлю из оранжевого фургона с огромным значком U на нем, — кто-то удирал от супергриппа, собрав все свои пожитки, подумал Стю. Не очень-то помогло, а?

Через полчаса еда была готова. Стю ел осторожно, налегая на овощи, добавляя столько воды, что получалась жидкая кашица. Он сумел удержать все в желудке и почувствовал себя немного лучше, по крайней мере на данный момент. Вскоре после ужина они с Томом легли спать, Коджак улегся между ними.

— Том, послушай меня.

Том присел у большого пухового спальника Стю. Это было на следующее утро. Стю сумел поесть лишь чуть-чуть; горло саднило, и оно здорово отекло, все суставы болели. Кашель стал сильнее, а анацин не очень-то помог сбить температуру.

— Мне нужно укрыться в доме и впихнуть в себя кое-какие лекарства, иначе я помру. И это надо сделать сегодня. Итак, ближайший к нам город — Грин-Ривер; это в шестидесяти милях к востоку отсюда. Нам придется ехать.

— Том Каллен не умеет водить машину, Стю. В натуре, нет!

— Да, я знаю. Мне предстоит работенка не из легких, поскольку, кроме того, что я болен как собака, я еще сломал не ту чертову ногу.

— Что ты хочешь сказать?

— Ну… сейчас это не важно. Слишком трудно объяснить. Мы даже не станем забивать себе голову этим, потому что это не главный вопрос. Главное — завести машину. Большинство из них торчит здесь месяца три, а то и больше. Аккумуляторы у них совсем сели. Поэтому нам нужно немножко удачи. Мы должны отыскать тачку со стандартным управлением, стоящую на вершине какого-нибудь холма. Может, нам повезет. Тут довольно холмистая местность.

Он не стал уточнять, что машина должна быть в исправном состоянии, что в ней должно быть хоть сколько-нибудь бензина и… ключ зажигания. Все те крутые парни в фильмах, которые показывали по телику, может, и знал, как замыкать провода и угонять тачки без ключа зажигания, но Стю понятия об этом не имел.

Он взглянул на небо, затягивавшееся облаками.

— Почти все придется делать тебе, Том. Ты должен стать моими ногами.

— Хорошо, Стю. А когда мы достанем машину, тез поедем обратно в Боулдер? Том хочет ехать в Боулдер, а ты?