Пройти по Краю Мира
Шрифт:
Рут надела куртку и поплелась на улицу. На крыльце она опустилась на стул, достала книгу и стала ждать. Через десять минут Дотти открыла заднюю дверь, спустилась с крыльца в четыре ступени и направилась к ней через двор. Ее глаза распухли, она была похожа на лягушку, и, когда она улыбнулась Рут, верхняя часть ее лица по-прежнему выглядела трагично.
— Как дела, малышка?
— Нормально, наверное.
Дотти вздохнула, села на крыльцо и оперлась подбородком о колени.
— Он уехал, — сказала она. — Но он за все заплатит, ты не
— Мне не нужны деньги, — запротестовала Рут.
Дотти было засмеялась, но потом замолчала.
— Я имела в виду, что он сядет за решетку.
— За что? — испугалась Рут.
— За то, что он сделал с тобой, разумеется.
— Но он же не специально. Он просто забыл…
— Забыл, что тебе всего одиннадцать? Господи!
— Я тоже была виновата. Мне надо было быть аккуратнее.
— Милая, нет! Нет! Не надо его защищать. Честное слово! Ни ты, ни ребенок ни в чем не виноваты… Так, слушай, тебе надо будет обратиться в полицию…
— Нет! Нет! Я не хочу!
— Я знаю, что тебе страшно, но то, что он сделал, — неправильно. Это называется насилие над несовершеннолетним, и он должен быть за это наказан… В общем, в полиции тебе, скорее всего, будут задавать много вопросов. Тебе просто надо сказать им правду: что он сделал, где это произошло… В спальне?
— В туалете.
— Господи! — Дотти горько покивала. — Да, ему и правда там всегда нравилось… Так, он отвел тебя в туалет…
— Я пошла сама.
— Хорошо, тогда он пошел за тобой, и что потом было? Он был одет?
Рут была потрясена.
— Нет, он остался в гостиной смотреть телевизор, — тихо ответила она. — Я была в туалете одна.
— Так когда он это сделал?
— Передо мной. Сначала он пописал, потом я.
— Погоди минутку… Он что сделал?
— Пописал.
— На тебя?
— На сиденье в туалете. А потом пошла я и села на него.
Дотти встала, ее лицо исказилось от ужаса.
— О нет! О господи! — Она схватила Рут за плечи и встряхнула. — Так дети не делаются! Через мочу на туалетном сиденье! Как можно быть такой глупой? Для этого мужчине надо всунуть в женщину свой член!
Из которого выходит сперма, не моча. Ты хоть понимаешь, что наделала? Ты обвинила невинного человека в том, что он тебя изнасиловал!
— Я не обвиняла, — прошептала Рут.
— Обвинила, и я тебе поверила! — С этими словами Дотти решительно пошла к дому, рассыпая на ходу ругательства.
— Мне очень жаль! — крикнула Рут ей вслед. — Я говорю, мне очень жаль!
Она по-прежнему не понимала, что сделала.
Дотти развернулась и бросила:
— Да ты понятия не имеешь о том, что такое сожаление!
Потом она вошла внутрь и хлопнула дверью.
Несмотря на то что она больше не была беременной, Рут не ощущала облегчения. Все по-прежнему было ужасно, может, даже хуже. Когда мать вернулась из прачечной, Рут лежала в кровати под одеялом, делая вид, что уже спит. Она чувствовала себя глупой, и ей было страшно. Неужели
И хоть теперь она и знала, что не беременна, умереть ей хотелось еще сильнее, чем раньше. Но как это сделать? Она представила, как ложится под колеса «Понтиака», как Ланс заводит машину и переезжает ее, даже не зная об этом. Если она умрет, как ее отец, то они встретятся с ним на небесах. Или он тоже решит, что она плохая?
— Хорошая девочка, — промурлыкала мать. — Спи, и скоро поправиться.
Позже в тот же день Рут услышала, как «понти-ак» въехал во двор. Она выглянула в окно. Мрачный Ланс вынес из коттеджа несколько коробок, два чемодана и кошку. Потом, прижимая к носу салфетку, оттуда вышла Дотти. Не глядя друг на друга, они сели в машину и уехали, а когда час спустя «понтиак» вернулся, из него вышел только Ланс.
Что Дотти сказала Лансу? Почему она уехала? Может, Ланс с минуты на минуту ворвется в их домик, чтобы рассказать Лу Лин, что наделала Рут, и выгонит их из дома? Рут была уверена в том, что Ланс ее ненавидел. Она думала, что беременность — худшее, что могло с ней случиться, но сейчас было гораздо хуже.
В понедельник она не пошла в школу. Лу Лин со все нарастающим страхом стала думать, что призрак пытается отобрать у нее дочь. Иначе почему Рут была все еще больна? Лу Лин что-то говорила о зубах из челюсти обезьяны. Она все повторяла, что Драгоценная Тетушка должна знать о проклятии. Оно якобы стало наказанием за то, что ее семья сделала много лет назад. Она поставила поднос с песком на стул возле кровати Рут и стала ждать.
— Мы обе умирать? — спросила она. — Или только я?
«Нет, — написала Рут. — Все о’кей».
— Что окей? Тогда почему она болеть? Нет причины!
Во вторник Рут уже не смогла выносить материнских хлопот и сказала, что достаточно хорошо себя чувствует, чтобы идти в школу. Перед тем как открыть дверь, она выглянула в окно. О нет! «Понтиак» все еще стоял во дворе! Она дрожала так, что, казалось, вот-вот развалится на части. Сделав глубокий вдох, Рут бросилась к двери, прокралась тропинкой, дальше всего обходившей коттедж, и пошла мимо «понтиака». А потом она свернула налево, хотя в школу надо было идти направо. — Эй, малявка! Я тебя ждал. — Ланс стоял на крыльце и курил. — Надо поговорить.
Рут застыла на дорожке, словно вросла в нее ногами.
— Я сказал, нам надо поговорить. Тебе не кажется, что ты должна кое-что мне объяснить? Иди сюда. — Он бросил горящую сигарету на лужайку.
Рут на дрожащих ногах двинулась в его сторону, но ей все еще очень хотелось сбежать. Добравшись до крыльца и подняв голову, она пискнула:
— Простите… — У нее так дрожал подбородок, что рот приоткрылся сам собой и из него вырвались булькающие всхлипы.
Тихо, тихо, — сказал Ланс и нервно оглянулся вокруг. — Да ладно тебе, не надо так. Я просто хотел поговорить, чтобы мы поняли друг друга. Я не хочу, чтобы это случилось снова. Хорошо?