Нигде никогда не блистаю,Порой только тенью мелькну, –Отсталый от родственной стаи,Давно я ушел в тишину.Люблю чуть мерцающий, кроткийСветильник у древних божниц,Да памяти стертые четки,Да шелест любимых страниц.Мне келья моя не наскучит, –В ней шепчут цветы на окне,В ней тень мою ветер певучийБаюкает в ласковом сне.Нигде никогда не блистаю, –Я – тень от каких-то вершин,Но я не тоскую – я знаю,Что
я и один – не один,Что в жизни холодной и теснойИ тени имеют друзей,И кто-нибудь милый – безвестный –Сочувствует тени моей.
«От боли длительной нет мочи…»
От боли длительной нет мочи,И жгуче, терпко и хмельно,В хрустально-черной чаше ночиБурлит бессонницы вино.И в памяти, как на экране,Я вижу ряд своих грехов,Ошибок и разочарований,Ненужных дел и праздных слов.И боль раскаянья сильнееТелесной боли, – жгучий стыдЗа недостойные затеиСильней, чем жар в крови, палит.Двойною тяжестью страданья –Души и тела – я томим,И стоном жалобным моимНарушен стройный хор молчанья.
«Как невидимая птица, ветер…»
Как невидимая птица, ветерПостучал в окно, шепнул: Впусти!Но лишь вздохом я ему ответил, –До окна мне нынче не дойти.Жаль мне ветра – птицы одинокой,Жаль, что в дни, когда я сильным был, –В дни беспечной юности далекой, –Не поймал его, не приручил…Улетит, а мне опять приснитсяТот же грустный непонятный сон,Что мечусь и я по жизни птицей,Что и я никем не приручен.
«Бесформенное серое вплотную…»
Бесформенное серое вплотнуюПридвинулось и, не касаясь, давит…Я спрашиваю мысль – еще живую:– Ну, что ж? Конец? – Но мысль юлит, лукавит;«Мы ничего не знаем… Как случится…Врач говорит… Быть может… Не пойму я…»Да, мы не знаем. Что-то постучитсяВойдет и уведет во тьму немую.А может быть, войдет совсем иноеИ уведет в страну цветов и света,В страну гармоний вечных и покоя?..Да, мы не знаем. Справедливо это.Мы в этой жизни знаем слишком много,И часто тяжко было нам от знанья,Теперь – конец, и знанье – лишь у Бога,А мы – всё те ж, что в первый день созданья.
«Раньше смерть не всегда замечали мы…»
Раньше смерть не всегда замечали мы, –Проходила она стороной,Не томила нас долго печалями, –Кто умрет, значит – вечный покой.Очертаньями, звуками, краскамиМир ласкал, волновал и манил,Расстилалась коврами ширазскимиЖизнь над черным зияньем могил.Годы шли, и всё чаще заглядыватьСтала смерть в наш редеющий круг,И ковры перестали нас радовать, –Будто стерлись и выцвели вдруг.И теперь – разлученные с милыми –Мы ступаем с опаской, и взглядИщет щели в коврах над могилами,Но ковры свою тайну хранят.
«Горек хлеб и утреннее кофе…»
Горек хлеб и утреннее кофе,Если в сердце горечь поселилась,Если мысль о новой катастрофеПрочно
в голове укоренилась.Трусость, что ли, перед болью новой?Или просто старость наступила? –Ведь суровей участи суровойБыть не может. Худшее уж было.
«Легко сказать: Бодрись!..»
Легко сказать: Бодрись!Легко сказать: Забудь!А если круто внизСорвался жизни путь?А если я – изгой?А если я – один?А если я грозойСнесен с родных вершин?Ведь нет подняться сил,Ведь сломано крыло,Ведь я не позабыл.Как наверху светло!
«Кудри на ночь расчесала…»
Кудри на ночь расчесалаГребнем синих гор заря,Улыбнулась и пропала,Удалилась за моря.Выползает мгла седаяНа луга, покинув лог,И темнеет, увядая,Бледный вечера цветок.Тишина, раскинув сети,Ловит, душит каждый звук,Только резвый вольный ветерС кем-то шепчется вокруг.Небеса темнеют быстро,Россыпь звездная виднаИ мерцает – будто искрыВ чаше синего вина.
«Какая ночь!Какие ароматы…»
Какая ночь! Какие ароматыОна с собой на землю принесла!Внизу цикад рокочут мандолины,И шепчут травы на лугу покатомСпускающейся к озеру долины,А в море неба – звездам нет числа!Лежу на свежем шелковистом сене,И кажется, что я лежу на мягком дне,Что плещут струи – теплые, густые,Но легкие, как аромат, как тени, –Что не оркестр цикад, а звезды золотыеЗвенят-рокочут в синей глубине.
ТВОРЧЕСТВО
Как марш надоевший старинный,Равняющий поступь веков,Стучит равномерно и чинноХолодное сердце часов.А сердце другое – живое –Стучит на особую стать, –Ритмического покояНе хочет оно соблюдать.Над городом пышные зори,Но что мне сегодня до них? –Ведь ими нельзя разузоритьХолодный бескрасочный стих!Холодный, бескрасочный, черствый!..Как высказать то, чего нет?Уму не хватает проворстваСнять четкий с виденья портрет.Мелькнуло, сверкнуло и скрылось,Пойми, догадайся, схвати!Напрасно ты, сердце, забилось, –К виденьям пути не найти.Но сердце горячее бьетсяТолчками, прыжками в груди,Твердя мне: Дорога найдется!Ты духом не падай! Иди!
«И я был когда-то крылатым…»
И я был когда-то крылатым,И раны от вырванных крыл,Как память о небе, мне святы,И я их ничем не лечил.Ношу их, как носят вериги, –Чтоб грешную плоть умерщвлять,Чтоб даже в счастливые мигиО песнях небес горевать.И горестей нету огромней,Чем та, что я крыльев лишен,Что песен небесных не помню,Что песни и крылья – лишь сон.