Прозрение. Том 2
Шрифт:
— Ну, допустим. — С эмоциями я справился, опыт у меня был. — Застегнись и сядь!
— После вас, господин капитан.
Я пожал плечами и запихнул под себя кресло. Дерен уселся напротив, чинно сложив на коленях руки. Браслет змейкой обвивал правую.
Я остановился на нём глазами, и меня буквально подкинуло от ярости!
Пилот выпрямился мне навстречу, демонстративно провёл пальцем по замку кителя. Белой полосой засветилась шея.
Я рухнул в кресло.
— Дерен, я тебя сейчас в карцер отправлю, — сказал я, отдышавшись. — Что за цирк, в конце концов? Или ты мне объясняешь, что тут происходит нормальным человеческим языком,
Я готов был понять, что моё расшатанное подсознание реагирует на него, как на возможного конкурента, будущего капитана. Но «лечь под кого-то»? Что он опять придумал?
История тридцать восьмая. «Человеческое и звериное» (окончание)
Открытый космос. «Персефона»
Вальтер кивнул, застегнулся и сел. Гибкий, экономный в движениях. Мальчишка…
— Капитан, всё просто, — он вспомнил, что от «господина капитана» я тоже зверею. — Кроме тела и души, в нас есть ещё волевая сфера, дух. Называйте, как хотите…
Дерен поднял на меня глаза: затуманенные и совершенно мёртвые, остекленевшие. Таким я его и застал после гибели Тоо на полигоне.
— Вальтер? — окликнул я осторожно.
Он тряхнул головой, и взгляд прояснился.
— Ничего, — сказал он тихо. — Это прошло, — помедлил. — Почти. Когда мы с Росом вышли на алайский полигон, а второй шлюпкой за нами — Неджел и Тоо, я… — Дерен помолчал мгновенье, но боли за паузой не ощущалось, он уже просто вспоминал. —…Я был уверен, что сумею вывести их оттуда. Я понимал, чего хочет Тоо, понимал, почему ему нужно было оказаться именно на полигоне. Так он вводил себя в нужное состояние. — Лейтенант задумался, качнул головой, словно сам с собой спорил. — Понимаете, капитан, Тоо сам был мальчишкой. Ему не хватало знаний. Только страх, ужас мог выкинуть его в нужную глубину транса. Он понимал, на что идёт. И понимал, что в спокойном состоянии сознания вряд ли сумеет повлиять на события достаточно глубоко. А я надеялся, что страх заставит меня найти выход там, где его нет. Обычно чем меньше я понимаю реальное, тем лучше ориентируюсь в причинном. Разум должен быть отключён в такие моменты, и страх — хороший выключатель. Но магнитная аномалия на полигоне оказалась гораздо серьёзнее и изощрённее, чем мы могли предположить. В какой-то миг я повис в пустоте, ощутил, что не сумею, что воли моей не хватит, чтобы удержать сознание на границах бездны. Я не знаю, спас ли меня Рос или всё-таки помешал приблизиться к агонии, чтобы найти выход и вторую шлюпку. Наверное, я бы умер, но нашёл. Моя воля в какой-то момент начала повисать над ужасом искажённого пространства. Но… так или иначе… игра была прервана. Я уцелел физически, но волевой императив был надорван.
Дерен замолчал.
Я понимал, о чём он. Лейтенанту оказалось слишком мало лет, чтобы он мог простить такую серьёзную неудачу самому себе.
Рос получил от меня выговор и успокоился, а этот — повалялся в медблоке, и ему стало только хуже.
— Ну, допустим, — согласился я. — За этим, в общем-то, я и взял тебя в храм, надеясь, что там твои проблемы расковыряют. Я, правда, не понимаю, как страх можно лечить сексом. И когда я увидел тебя с девочкой… Меня как-то сумели удержать эти мерзавки. Но у тебя-то тормозов совсем, что ли, нет?
— В некоторых культурах девочек в 11–12 лет отдают замуж, — пожал плечами Дерен.
—
— Я не знаю, господин капитан. Скорее всего, да, если это не насилие.
— А над собой — это не насилие? Это же больно, в конце концов!
— Много чего бывает больно, — пожал плечами Дерен. — Мне больше не к кому было обратиться.
— Может, к медику тебя отправить?
— Зачем? — удивился лейтенант.
Глаза его вдруг заискрились от сдерживаемого смеха.
— Клоун, — сказал я и встал. — Ты меня сегодня всё-таки доведёшь до рукоприкладства.
— До какого рода рукоприкладства? — философски заметило это наглое, зарвавшееся хомо.
Он знал, что я его сильнее примерно в два раза, и по этой причине не ударю, как он ни напрашивается.
Все эти экзотианские бабушки…
Может, в союзе Борге секс между мужиками — вообще обычное дело? Ведь это же тоже секта, сродни эйнитской?
Я взял лейтенанта за плечи и несильно встряхнул.
Он тут же опустил голову, подставляя мне шею.
— Ну и что ты хочешь мне доказать таким образом? Типа, теперь мне осталось тебя только придушить?
Он фыркнул и поднял голову.
Улыбнулся:
— Я не всё рассказал, капитан.
— А что, у вас будут дети, а мне воспитывать? Или ты привёз с собой Глена, и завтра свадьба?
— Я не рассказал про волю, — ничуть не обидевшись на мой ядовитый тон, пояснил Дерен. — Это то, что вы называете «лечь под кого-то».
— Дерен, я шучу, когда так говорю!
Наорать на него, что ли?
— А я — нет. Вы — мой капитан, и я обязан рассказать вам, что сознательно принял волю другого человека.
— И что? Ты теперь ему подчиняешься? — Я уже не знал, плакать мне или смеяться. — Приказ писать о переводе тебя в храм?
— Не знаю. — Дерен помрачнел. — Я не был готов к такому. Девочка сказала мне, что её послал Йан, я достаточно хорошо знаком с ним, чтобы знать, что он из себя представляет, и не опасался, в общем-то. Но с Йаном был второй мужчина, Проводящий Глен, и его я не знал. Его волевой императив превосходил мой примерно на порядок. Я не очень могу объяснить вам, что это. Физического насилия я не боюсь, но волевое насилие — сродни поглощению чужой личности: или я уступил бы Глену, или от меня не осталось бы вообще ничего. Я не знаю, как это может проявиться. И должен предупредить вас об этом.
— О чём? — он меня совсем запутал.
Я вспомнил, что Йан пытался мне что-то растолковать перед самым отлётом. Может, как раз про Дерена?
Тот кивнул. Он-то с меня читал.
— Что я подчинился чужой воле. И пообещал сделать так, как он захотел. Вы чуете это во мне. Потому и злитесь. Но я бы не смог поступить иначе.
— И чего он от тебя хотел?
Я смотрел на Дерена, на браслет, но раздражение на меня больше не накатывало.
Не подчиниться Глену, наверное, вообще невозможно. Я с ним не общался, но и издалека было понятно, насколько это махровая зараза.
Если такой, как Глен, ради личной мести выйдет из внутреннего храма, полгалактики покроется трупами.
Дерену стоило посочувствовать. Тем более, я его и привёз на Кьясну. И в храм сдал.
— Глен сказал, что я слишком много беру на себя, — тихо сказал Дерен, не поднимая на меня глаз. — Не умею делегировать полномочия. Он хотел, чтобы я научился просить других сделать за меня то, чего я хочу сам. И я обещал ему… Нет, даже не так. Я принял от него, что… научусь поступать так.
Он замолчал.