Прямо в твои объятия
Шрифт:
Она посмотрела в его карие глаза, желая, чтобы он поверил ей.
В конце концов Джеймс пожал плечами.
— Наверное.
Гермиона прикусила нижнюю губу.
— Может быть, тебе стоит пойти поговорить с Лили. Я знаю, что она действительно хотела бы кое-что обсудить с тобой. Черт возьми, она ревновала тебя ко мне, а ты едва можешь меня терпеть, — взмолилась она. — И у тебя, очевидно есть чувства к ней.
Джеймс выглядел раздраженным.
— Я не хочу говорить о Лили. Не могла бы ты, пожалуйста, хоть раз оставить эту тему в покое? —
Она схватила его за руку, не желая снова расходится на такой плохой ноте.
— Пожалуйста, Джеймс. Я просто хочу для тебя самого лучшего, — прошептала она.
Он покачал головой и высвободил свою руку из ее хватки.
— Ладно, давай просто пойдем домой, — сказал он, смирившись. — Я хочу забыть весь этот день, который вообще когда-либо случался со мной.
Гермиона смотрела на него долгую минуту, прежде чем кивнуть в знак согласия. Вместе они направились в сторону кабинета директора.
— Хорошо. Хочешь заказать на ужин, еду на вынос?
Джеймс издал одобрительный возглас, но было ясно, что его мысли заняты другим.
Комментарий к Chapter 7. Жаль конечно этого добряка.
====== Chapter 8. ======
Комментарий к Chapter 8. Приятного чтения!!!???
К тому времени, когда Гермиона и Джеймс вернулись домой с едой навынос, плохое настроение Джеймса передалось Гермионе. Они сидели вместе в маленькой кухне, разделяя жареный рис и бутылку красного вина, и оба мечтали, чтобы Сириус был рядом и снял это напряжение.
Вздохнув, Гермиона поняла, что именно ей предстоит, наконец, нарушить молчание.
— Он поймет, что он был уничтожен, — сказала она, ее глаза были расфокусированы и смотрели в окно.
— Кто узнает? — спросил он, не совсем понимая, о чем они говорят.
— Волдеморт, — сказала Гермиона, и в разговоре сквозил страх. — Волдеморт узнает, что один из его крестражей был уничтожен. Он всегда знал об этом раньше.
Джеймс был удивлен ее откровенными словами.
— Как он узнает? — спросил он с нажимом.
— Думаю, потому, что это маленький кусочек его души, — размышляла вслух Гермиона, особо об этом не задумываясь. — Они должны быть так или иначе взаимосвязаны.
Джеймс молчал несколько мгновений, пока до него доходили слова.
— Что ты имеешь в виду… он всегда знал раньше? Откуда ты так много знаешь о крестражах, — спросил он с любопытством. — Были ли у него другие крестражи, которые вы уничтожали раньше?
Гермиона разозлилась на себя за то, что проговорилась о чем-то таком простом, но воспоминания затуманили ее разум. Ошеломленная. Запах адского пламени, нашептанного крестража, сохранялся еще долго после того, как они покинули Хогвартс. Разве не вчера она уничтожила Диадему? Разве не вчера умер Гарри?
Слезы навернулись на ее глазах. Она ни с кем не говорила об этом, несмотря на все, через что ей пришлось пройти. Может быть, она могла бы рассказать Джеймсу. Он был ее другом, не так ли? И теперь, когда они вместе столкнулись с крестражем,
Но сказать ему правду — значит, несомненно, закрыть дверь для сохранения ее будущего.
Моргнув, Гермиона поняла, что она уже слишком сильно изменила временную шкалу, чтобы когда-либо надеяться вернуться в свое время. Больше не было смысла скрываться от него.
— Джеймс, я должна тебе кое-что сказать, — прошептала она. — Но мне нужен непреложный обет, что ты не будешь говорить об этом ни с кем, кроме меня.
Он был удивлен, но с готовностью согласился. Должно быть, ему было любопытно узнать о странной ведьме, которая переехала к нему. Он никогда раньше не затрагивал эту тему, но вот он протянул ей руку, даже не подумав об этом.
— У вас есть сыворотка правды? Я думаю, то, что я тебе скажу, может показаться безумием, — спросила она, встретившись с ним слезящимися карими глазами. Она не думала, что сможет вынести, если он ей не поверит.
Джеймс был еще больше удивлен, услышав ее просьбу, но отмахнулся от нее.
— Я не волнуюсь. Ты можешь включить правдивость в клятву, если тебя это беспокоит, но я не беспокоюсь, — мягко сказал он. — Теперь я доверяю тебе, Гермиона. После того, что мы пережили сегодня… Мне не нужна сыворотка правды.
Она кивнула. Взяв его предложенную руку, они дали друг другу непреложный обет, магия кружилась вокруг их предплечий, пока не впиталась в ладони. Джеймс не отпустил ее, когда все было закончено, крепко прижимая к себе. Она не была уверена, было ли это актом утешения, но она действительно ценила эту близость.
Гермиона глубоко вздохнула.
— Я родилась 19 сентября 1979 года в семье маггловских дантистов в Лондоне, — сказала она.
Джеймс рассмеялся, услышав упомянутую дату.
— Но…это только что произошло. Тебе явно нет и месяца от роду, — сказал он.
Она посмотрела на него, виновато встретившись с ним взглядом. Понимание начало проступать на его лице.
— В мае 1998 года ведьма, которую я считала подругой, отправила меня назад во времени. Она была обезумевшей после потери любви всей своей жизни, — прохрипела Гермиона, стараясь не заплакать. — Мой лучший друг. Замечательный волшебник по имени Гарри Поттер.
Она словно могла видеть, как шестеренки вращаются в его голове, когда очевидное начало проясняться.
— Мой сын? — спросил он, и его голос дрогнул от удивления.
Гермиона кивнула, слезы, которые она сдерживала, наконец потекли по ее щекам.
— Он был моим лучшим другом, — повторила она. — И я все делала для него.
— Ты любила его? — тихо спросил Джеймс. Его рука крепче сжала ее руку.
Она покачала головой.
— Я не была в него влюблена, если ты это имеешь в виду. Он был мне как брат, — ответила она. — Волдеморт убил его. Он уже пытался однажды, когда Гарри был совсем маленьким. Его называли мальчиком-который-выжил, потому что он был единственным живым человеком, пережившим Смертельное проклятие.