Прятки в облаках
Шрифт:
— Рябова, ну что же ты такая тупенькая-то, — скорбно простонала Катя. — Ну Мурат Мартынов, детективщик, не читала, что ли?
— Не-а.
Катя вдруг застеснялась.
— Конечно-конечно, — забормотала она, — низкий жанр литературы, все понятно…
Маша представила себе, как по лестнице поднимается Лиза-Дымов и, одергивая юбку, строго поправляет: «К низким жанрам литературы традиционно относятся потешки, частушки, но никак не детективные истории…»
Закусив губу, она отогнала от себя это видение.
—
— Ну, я не то чтобы фанат, просто для общего развития, — продолжала оправдываться та, — но у Мартынова есть такой роман, называется «За что убили Аламнею», я его еще в прошлом году читала… Так, пролистала просто... И вот, сюжет там — один в один как у тебя. Меня сегодня на парах как током шарахнуло. Ба, думаю, а ведь и точно… Короче, в книге героиня зарезала ножом свою соседку по общежитию прямо в кровати, потому что мечтала написать самый достоверный триллер в мире. Ей, ну то есть героине, хотелось досконально понять все чувства убийцы, пройти, так сказать, весь путь.
— Ого, — пробормотала Маша, не зная, что тут еще сказать.
— Ага, — Катя почесала нос. — Ленка-то, она закомплексованная вся, нормальный человек разве будет столько себя улучшать. Вдруг это связано с фигурой отца? Ну типа борьбы за его внимание, потребности в одобрении, что-то такое.
— Ты хочешь сказать, что Лена решила убить меня, чтобы порадовать папу? — уточнила Маша. Тонкий голосок здравого смысла скептически нашептывал, что конструкция умозрений уж больно шаткая. Но он терялся на фоне мощной волны облегчения: ура! Определенность! Наконец-то убийца обрела имя и фамилию, а значит, теперь все закончится.
— Не прям порадовать, — задумалась Катя. — Просто доказать, что она не хуже его литературных героинь.
— Хм.
— Да ты почитай сама «Аламнею», а потом уже хмыкай! И вообще… неблагодарная ты, Рябова, личность, я тут за тебя радею, а ты сомнениями объята… нет, не так. Сомнения затмили разум твой, и узкий коридор предубеждений…
Ну все, Катька снова утонула в словах, забыв обо всем остальном. Громко декламируя строчки про сомнения, она покинула лестницу, скрывшись за дверью их этажа.
— Ну, не знаю, — сказал Лиза-Дымов, поднимаясь по лестнице. — Как-то вилами на воде.
— Много вы понимаете, — вспыхнула Маша. — Если бы меня отец не любил, я бы на что угодно пошла, лишь бы это исправить.
— А Мурат Мартынов прям-таки не любит Лену? Мы в этом уверены?
Раздраженная, она отвернулась от него.
— Впрочем, теория любопытная, — смягчился этот зануда. — Надо бы прочитать этот роман, что думаете, Мария?
— Обязательно надо, — снова воодушевилась она, — но сначала рассказать все Вечному Стражу. Пусть он проследит за Леной, задаст ей правильные вопросы.
— Конечно-конечно, — согласился Дымов рассеянно. — Мы немедленно
Маша сцепила пальцы, чтобы не разреветься. Ну почему он такой спокойный!
— Убивают из-за денег, власти или страха. Но из-за книги? — неуверенно пробормотал Дымов.
— Ну не из-за книги, конечно, а из-за нехватки любви… И вообще, Сергей Сергеевич, вы меня поражаете. Не вы ли говорили на лекциях, что книги вмещают в себя весь мир?
— Нет, не вмещают, — моментально опроверг сам себя Дымов. — Буквы, слова, строчки сами по себе мало стоят. Кто-то должен вдохнуть в них жизнь.
Она промолчала, не желая вдаваться в лингвистические дискуссии. Все внутри Маши буквально дрожало от нетерпения. Ей хотелось куда-то бежать, сыпать разоблачениями, обвинениями, подозрениями.
Пусть все скорее закончится, пусть Лена Мартынова ненавязчиво исчезнет, чтобы никогда больше не напоминать о себе.
А Лиза-Дымов вдруг приблизился, в его голубых глазах плескалось что-то, похожее на одержимость. От неожиданности Маша даже не успела толком испугаться, замерла, глядя на эти причудливые переливы.
— Слово — жизнь, — прошептал он, — ритм, темп. Математический подход к словесности, формулы вместо рифмы. Вы ведь готовитесь к конференции, Рябова?
Да он сумасшедший! Очередной повернутый на своем предмете препод, их тут пол-универа таких.
Крупно вздрогнув, Маша изо всех сил замотала головой. Какими бы ни были причины, из-за которых Циркуль так вцепился в нее с этой конфой по лингве, пусть знает: она ни за что не выберет его факультет. Ее будущее связано с механикой или черчением.
— Безнадежно, — пробормотал Лиза-Дымов себе под нос, отвел глаза, уселся на ступеньки, широко разведя колени и опустив руки на натянувшийся подол между ними. Повесил голову. — Наверное, я бездарный преподаватель, — произнес он уныло. — Ничего-то, Рябова, у меня не выходит.
Маша невольно поежилась — нытиков в ее семье не любили. Да и сейчас ей было вовсе не до дымовских переживаний, хотелось как можно скорее разыскать Вечного Стража.
— Раз не выходит одно, — преувеличенно бодро воскликнула она, досадуя, что приходится тратить время на такое пустопорожье, — значит, надо попробовать другое. Всего-то делов.
Он засмеялся с хрипловатой очаровательностью. Внизу хлопнула дверь, зацокали по камню каблуки, и на лестнице появилась Дина Лерина.
— О, — проговорила она, притормозив, — у вас тут что, стратегическое совещание? Уже вычислили таинственную убийцу?
— Почти, — гордо кивнула Маша, но никого не впечатлила этим заявлением.
— Молодой человек, — Дина с небрежной самоуверенностью свела руками колени Дымова, — ну что же вы никак не запомните. Порядочные девушки так ноги не раздвигают.