Прятки в облаках
Шрифт:
Все эти разговоры текли вокруг Маши, а она шла, окутанная в кокон недавнего потрясения, и адреналин медленно покидал ее, ноги тяжелели, становились ватными, руки начинали дрожать, а слезы подступали даже не к глазам, а куда-то к горлу.
С трудом поднявшись на третий этаж, она кое-как преодолела длинный коридор и безо всякого стука ввалилась в кабинет Дымова. Тот сидел за столом, уткнувшись носом в компьютер, сосредоточенный и спокойный.
— Силлабусы, силлабусы, — напевно бормотал он себе под нос.
— Где… —
Дымов вскинулся на нее, нахмурился, мысленно выбираясь из своих силлабусов, потом глаза его округлились.
— Рябова? — запоздало всполошился он. — Что такое?
— Вы… То есть Лиза. Она только что пыталась затащить меня в заросший сад. Ну, где чертополох и колючки.
Дымов стремительно вскочил, дернул на себя довольно потрепанный портфель, с которым ходил на пары, и сунул туда руку — сперва вполне уверенно, потом начал рыться энергичнее, а потом и вовсе вытряхнул все на стол. Студенческие тесты, блокноты, ручки, пара книжек посыпались на лакированное дерево — всякий хлам, но зеркала не было.
— Не понимаю, — растерянно пожаловался Дымов, пробежался туда-сюда по кабинету, зачем-то снова заглянул в портфель и начал рассуждать логически: — Так. Я вышел из общежития Лизой, было еще очень рано, так что мне никто не встретился ни в парке, ни в универе. В своем кабинете я заглянул в зеркало, вернулся в самого себя. Переоделся. Переложил вещи из рюкзака в портфель и отправился с ним на десятиминутку. Там я кинул портфель на один из стульев, а дальше мы битых полчаса слушали о промежуточных итогах перехода со стандарта ЗУН на ОК, ПК и ОПК… Едва не опоздали оптом на все пары! Я схватил портфель и помчался в аудиторию, потом в другую, потом Алла Дмитриевна объявила об утечке правды, и я пришел сюда. Все.
— Все? — гневно переспросила Маша. — За это время кто-то упер у вас древний артефакт, а потом воспользовался им, чтобы… Зачем? Что меня ждало в конце прогулки с милой девушкой Лизой, которой я полностью доверяла?
— Как вы?..
— Сбежала? Опознала подделку? А может, вы сами передали кому-то артефакт, Сергей Сергеевич? Ведь о том, что он у вас, знало всего несколько человек. Может, вы поэтому с такой охотой согласились нацепить на себя юбку?
— Вам надо выпить воды, Мария, — печально сказал он.
— И только посмейте хотя бы букву шепнуть над стаканом! — крикнула она, совсем распоясавшись. — Мне еще на Плаксу идти!
— Насколько я знаю, Лев Григорьевич вовсе не мешает своим студентам мирно спать на своих лекциях, — заметил Дымов, хватаясь за графин. — Так что пара успокоительных словечек вам всяко не повредит.
Машу вдруг бахнуло мощнейшим дежавю — да она же пила из этого граненого стакана прежде! И зубы стучали по стеклу, а перед глазами стояло кошмарное видение, в котором ее кромсали
Вот тут бы и залиться слезами: да что же! Да за что же! Но она вдруг поняла, что реветь совершенно не хочется. От всех этих людей и нелюдей вокруг не было особого толка. Если кто-то захочет причинить тебе вред, то он все равно сможет до тебя добраться, хоть десять охранников заведи.
Это осознание было острым и болезненным, будто нож на самом деле вонзился ей в грудь.
Раз уж тебя решили убить — то убьют всенепременно, рано или поздно, так или иначе. Все, что ты можешь…
Тут Маша зависла: а что она может?
— Мне надо к Фее-Берсерку, — пробормотала она, залпом выпив воду.
— Записаться на экспресс-курс самообороны? — понятливо кивнул Дымов, внимательно наблюдая за ней. — Разве Валерий Андреевич не учил вас, как реагировать на внезапное нападение?
— Папа, конечно, учил, — согласилась Маша, — но прежде у меня не было особой мотивации, чтобы как губка впитывать его его науку.
Все-таки он что-то наколдовал с ее водой, по крайней мере, Маше больше не хотелось орать на Дымова и обвинять его черт-те в чем.
— Мария, — осторожно проговорил он, присаживаясь перед ней на корточки, — вы понимаете, что артефакт могли вытащить из моего портфеля только на десятиминутке? Это был преподаватель, понимаете?
Несколько мгновений она тупо смотрела на него, а потом качнула головой.
— Нет, не понимаю, — медленно сказала Маша. — Мы же решили, что это одна из девочек в общаге.
— Или… — подсказал он.
Она обреченно прикрыла глаза.
— Или их двое, — прошептала она. — Преступный союз преподавателя и студента. Господи боже, только Дина могла соблазнить кого-то из преподов. Плаксу, например.
— Почему именно Льва Григорьевича? — изумился Дымов.
— Потому что только он готический красавец с масляным взглядом. Вы как хотите, но я не могу представить себе зверюгу Лаврова, роняющего слюни на одну из студенток.
— Мы поступим проще: проверим, у кого не было второй пары или кто отлучился из аудитории.
— А если преподаватель только украл артефакт, а воспользовался им кто-то другой?
— Вы думаете, Рябова, что против вас целая организация работает? Мы проверим и преподавателей, и студенток из вашего общежития. Алла Дмитриевна займется этим.
— Какой толк от вашей Аллы Дмитриевны, да и от Вечного Стража, если уж на то пошло, — горько усмехнулась Маша.
— Да и от меня без зеркала тоже толка нету, — вздохнул Дымов. — Наверное, пора звонить в полицию, Мария.
— Наверное, — согласилась она с тяжелым сердцем. Кто знает, как отреагируют на такое родители.
***
— И что мы предъявим полиции? — устало спросила Алла Дмитриевна.
— Запись видения и кражу артефакта, — с готовностью ответил Дымов.