Псих. Дилогия
Шрифт:
Я натянул рубашку на блестящее от пота тело, осторожно заметил:
– Душ бы...
– Не испытывай моё терпение!
– взревел сержант.
И добавил:
– Я тебе устрою. Душ. Потом.
По коридору до подъёмника мы почти бежали. И только в ползущей к поверхности кабине Грим сказал - уже почти нормальным тоном:
– Тебя хочет видеть полковник
– Нет, - отозвался я, а сердце глухо трепыхнулось в груди.
– Родственников среди командного состава не имеешь?
– Нет.
– Натворил что? Этакое, о чем я не знаю?
– Нет вроде.
– Может, какие-нибудь жалобы катал, а?
– Нет.
– Ты смотри там, Джалис. Только сболтни что-нибудь не то. Тебе-то всё равно к нам возвращаться.
– Понял.
Сержант Грим продолжил буравить меня подозрительным и угрожающим взглядом.
***
Несложно было догадаться, чего опасается сержант. В первую же ночь нашего пребывания на Чайке в бараке произошло ЧП - насмерть задавили одного из штрафников, молодого парня по кличке Клоун, а фамилию его я не запомнил. Клоун был "голубым", о чем свидетельствовала легкомысленная розочка, вытатуированная у него на скуле. В среду заключённых парень угодил впервые. Зоны он боялся до безумия, да и вообще вечно трясся и дрожал, бледнея до синевы от любого случайно брошенного взгляда. В пути, я помню, он здорово раздражал меня этим.
Не знаю, какое из негласных правил умудрился нарушить бедолага. В ту ночь я не слышал ничего; сон, глубокий, почти обморочный, придавил меня сразу, как только я бросил тело на койку. Я спал без сновидений - и проснулся только тогда, когда в бараке вспыхнул резкий дневной свет.
Над койкой Клоуна суетился врач. Помню, в первый момент я испытал подленькую такую, меленькую досаду: опять всем беспокойство из-за этого изнеженного труса - а потом врач отодвинулся, я увидел сине-чёрное лицо на подушке и понял, что никакого беспокойства никому Клоун уже не доставит. Никогда.
В те сутки по бараку дежурил Грим. Вообще-то быт учебки был организован таким образом, чтобы исключить саму возможность разборок между зеками (теперь уже штрафниками); недаром все основные помещения пестрели видеоглазками, недаром ретивые солдатики внутренней службы безотрывно пялили глаза в мониторы. Они и успевали обычно вовремя. Почти всегда - за исключением той ночи. Почему проспал расчёт, где был и чем занимался дежурный сержант ночной порой - нам, зекам, никто, естественно, не докладывал. Но то, как Грим уговаривал врача зафиксировать смерть как естественную, слышали своими ушами многие из нас.
Потом появился капитан - дежурный по части. Этот не стал вести разговоры
Теперь сержант откровенно психовал. Что ж, пусть. Этому потрястись полезно.
Вот только мои проблемы никакого отношения к переживаниям Грима не имели.
Что нужно от меня полковнику на этот раз? Я терялся в предположениях, и все они были не слишком весёлыми.
***
– Привет, - сказал мне полковник Мосин. Весело так сказал, будто старого знакомого встретил.
– Выглядишь получше. Как самочувствие?
Хорошо, что не слышал этого сержант Грим - его отослали из кабинета сразу после доклада. У флегматичного, всегда уравновешенного капитана Диба и то глаза на лоб полезли.
Я решил, что раз раговор начинается в таком ключе, то позволительно и мне отбросить уставные формы, и ответил просто:
– Спасибо, хорошо.
– Ты как обращаешься к полковнику...
– зашипел было Диб, но Мосин остановил его легкомысленным взмахом руки.
– Не стоит, капитан. К этому хитрецу у меня есть претензии посерьёзнее, чем по поводу неформального обращения. Осторожный мальчик, э? Мне сообщили, что ты тут демонстрируешь весьма средние показатели. Не так ли, капитан?
– Так точно, - доложил Диб.
– А что говорит медицина?
– Да здоров он, товарищ полковник.
– Я не о том. По поводу адаптации.
Капитан пожал плечами.
– Никаких подвижек. Полный ноль.
– Неужели совсем?
– Товарищ полковник, я же не медик. На эту тему вам бы лучше доложил майор медслужбы Палия.
– Да не кокетничайте, Диб. Расскажите, что знаете.
– Палия заинтересовался этим рядовым. Адаптационная кривая у него совершенно нетипичная - ни единого всплеска за все время учёбы. Но при этом и эффекта Преттера не наблюдается, и не возникает рассеивания по Винку - даже при запредельных нагрузках. Джалис уже третью неделю работает по интенсифицированной программе - и никакого эффекта, ни в ту сторону, ни в эту. Майор Палия сказал, что если изменений не будет и дальше, то возможно, мы имеем дело с феноменом стопроцентного иммунитета к нейродрайву.