Псих. Дилогия
Шрифт:
Только прохождение поэтапного санпропускника заняло минут сорок. После этого, похоже, на моём теле не выжило ни одного завалященького микроба - хорошо ещё, что выжил я сам. Бедные врачи, - подумал я - неужели они проходят эту процедуру каждый день?
Пришлось улечься в специальную капсулу - лицом вниз, уткнувшись в дыхательную маску - и терпеливо ждать, пока медики зафиксируют тело и облепят меня датчиками с ног до головы.
– Начинаем, - сказал кто-то.
– Релаксант давайте.
Навалилась
– Спокойно, пациент.
Неужели я нервничаю?
Голоса сплетались в диалог:
– Контакт.
– Фиксируйте. Внедрение?
– Нет пока. Секундочку... Есть, пошло.
Я ощутил покалывание.
– Есть внедрение.
– Показатели?
– Норма.
– Динамика внедрения?
– Активная.
– Мониторинг?
– Норма. Даже давление не поднялось.
– Динамика?
– Активная. Пожалуй... Ох, ты ж! Попёрло как!
– Показатели?
– Ничего тревожного.
– Пациент, слышите меня? Как самочувствие?
Как они это представляют - говорить под релаксантом, да ещё с дыхательной маской на морде? Всё, что мне удалось - это промычать что-то неразборчивое. Врачей, впрочем, и такой ответ вполне удовлетворил.
– Ладно. Едем дальше. Динамика?
– Завершающая фаза. Все, готово. Надо же. Будто по проторённой дорожке.
– Снимаем показатели.
Меня мурыжили в капсуле ещё долго - мониторили и ждали, пока закончится действие релаксанта. Потом пересадили в кресло и подключили уже к другим приборам, гоняли какие-то тесты, светили в глаза; мучение это длилось и длилось, и я стал прикидывать, что полковник, когда заявлял, что ждёт меня через два часа, был чересчур оптимистичен. Наконец, разрешили встать, велели пройти по комнате, присесть, постоять с закрытыми глазами, дотронуться пальцем до носа и ещё что-то в том же духе.
– Как самочувствие?
– снова спросил врач.
– Нормально.
– Ничего не болит? В затылке не колет? В глазах
– Нет.
– Без сучка без задоринки, - прокомментировал другой медик.
– Как по маслу прошло.
– Потрогайте симбионта, - потребовал первый.
Я потрогал. Ух ты. Упругий, сильный. Ворсинки уже спутались с моими волосами. Интересно, какого он цвета?
– Что чувствуете?
– встрял врач.
Что я, по его мнению, должен чувствовать?
– Да ничего особенного. Непривычно немного. Ну... будто шишка выскочила.
Операционная взорвалась дружным роготом.
– Ой, не могу!
– стонал один из медиков.
– Шишка! Вы подумайте! Сколько спрашивал, такого ещё не слышал.
– Любопытная реакция, между прочим.
– отсмеявшись, заметил другой.
– Пациент воспринимает симбионта как часть тела. Никакого барьера, никакого отторжения. Очень даже практично.
– Какого он цвета?
– поинтересовался я, воспользовавшись царившим вокруг весельем.
Ржач грянул с новой силой.
– Под цвет волос подбирали, шоб красиво!
– хрюкнул сквозь смех тот, что расспрашивал меня первым.
Прикалывается, конечно. Да мне и без разницы, в общем. Просто хотелось знать.
Для порядка я спросил:
– Скажите пожалуйста, а я смогу его снять через какое-то время? Ненадолго, а потом опять прицепить?
– "Прицепить", ха!
– фыркнули сзади.
Врач ответил серьёзно:
– Первый месяц не рекомендуем. А потом - можете снимать и надевать, как шапку, если захотите. Только не потеряйте. Вещица недешёвая.
– А зачем были все эти сложности, если потом я смогу его сам цеплять, и без всякой стерильности?
– Первый раз - особенный, - отозвался тот медик, который радовался, что все прошло "как по маслу".
– Первый раз чего только не бывает. Вплоть до комы. Случается, удаляем хирургически.
– Не пугай пациента, - поморщился его сосед.
– Да чего уж теперь пугаться. Если однажды внедрился нормально, то и дальше всё будет путём.
Мне выдали коробочку с красными капсулками и объяснили, как их принимать. О том, что следовать этому я не собирался, медикам знать не стоило. А вот специальный глазной спрей был кстати - я уже знал, как режет после долгого полёта распахнутые в нейродрайве глаза.
Я сказал врачам "спасибо", они вежливо пожелали мне удачи. Ну, что ж. Удача мне понадобится.