Психея
Шрифт:
Мои ноги врастают в паркет, когда Тайлер громко хлопает дверцей холодильника, зашагав в мою сторону. Кусаю губу, опуская взгляд в пол. Ломаюсь быстро, стоит ему встать напротив меня. Он делает всё без угрозы. Он вполне спокоен и миролюбив, а вот я… Черт. Мне стыдно, но правда тяжело признать это — наличие каких-то чувств к человеку, что мало знаком мне. Пози держит ладони в карманах джинсов, немного наклоняя голову, чтобы заглянуть мне в глаза, которые отвожу, прячу, отворачивая лицо в сторону. Куда подевался мой боевой настрой?
Тайлер медленно поддается вперед, не касается меня руками, продолжая держать их в карманах, просто давит щекой на мою щеку, и я уже поднимаю голову, проглотив
Ладонями вытираю слабый пот с лица, щеки тру с особой грубостью, пару раз хлопнув по ним, чтобы хоть как-то привести себя в чувства. Мне надоело ощущать себя такой уязвимой.
Поправляю хвостик из волос, расправив плечи, и гордо вскидываю голову, решая закрыться в комнате до утра, и поворачиваюсь к двери лицом, протягивая руку, чтобы толкнуть её. Справлюсь. У меня нет чувств к Тайлеру. Это иллюзия, чтобы не сойти с ума, чтобы казаться самой себе нормальной. Во мне ничего нет к тебе, Пози.
Дверь раскрывается до того, как касаюсь её ладонью. Вскидываю голову, гордость и непоколебимость испаряется с лица. Взгляд наполняется… Чем? Я не хочу думать об этом. Тайлер топчется на месте, на пороге, повторно скользнув языком по сухим от холода губам, и делает шаг ко мне, пальцами сжав мою шею. Наклоняется. И я поддаюсь вперед, невольно поднявшись на носки. Ладонями касаюсь его щек, сразу же отвечая на поцелуй. Немного грубый. Обнимаю парня за шею, пока его руки опускаются, останавливаясь чуть выше моей талии. Сжимает, наклоняя мою голову, чтобы углубить поцелуй. Задыхаюсь, но не прерываю. Именно в этот момент могу с легкостью отпустить все свои мысли, всю свою тяжесть и временно забыться. Отдаться полностью человеку, которого в последствии начну избегать, ведь творит он со мной что-то странное, и это мне не по душе.
А сейчас мне плевать. В три часа ночи. На кухне.
Мне все равно.
От лица Карин.
Смотрю в потолок. В темный, неприятно-черный потолок. Глаза болят, так что приходится моргать, чтобы увлажнить их. Мне… Мне не по себе? Что за странное ощущение? Вроде вокруг всё спокойно, что, конечно, не может не напрягать, но есть что-то ещё. Внутри меня. Это чувство так сильно въелось мне в глотку, что не дает спокойно уснуть, дышать тяжело. Кристиан, наверное, видит второй сон. Он лежит рядом, на животе, сунув руки под подушку, пока я продолжаю который час ерзать на спине, уложив ладони на живот. Окна зашторены. Эта деталь — главная. Шторы должны быть задвинуты и утром, и ночью, чтобы случайно не наткнуться взглядом на Них. Я знаю, что Они здесь. Они бродят вокруг дома, заглядывая в окна, чтобы вновь суметь пробраться в наши головы. Проглатываю волнение, поворачиваю голову, долго смотрю в сторону окна, невольно разглядывая за шторами силуэт. Черт. Резко поворачиваюсь лицом к Коди, и мое шевеление заставляет его заерзать головой. Парень приподнимает лицо, сонно взглянув на меня одним глазом, веки которого удалось разжать, и шепчет хрипло:
— Что такое?
— Ничего, — отвечаю, но парень все равно приподнимается на локтях, осматривая комнату. Долго разглядывает что-то в стороне окна, вновь опустив на меня свое внимание:
— Спи, Карин, — приказывает, и я закатываю глаза, поворачиваясь к нему спиной в расстроенных
Нахальный тип.
Улыбаюсь, прикрыв веки, и громко выдыхаю, наконец, расслабляясь. Да, сама я не могу попросить парня обнять меня. Это выше моей гордости, тем более никогда не признаюсь в том, что мне нужно чувствовать его телом, чтобы спокойно уснуть. Коди возомнит о себе слишком много, если поймет, какую важную роль играет для меня. Устраиваюсь удобнее, чувствуя, как он так же ерзает за моей спиной, целуя меня в плечо. Затем в шею, так что моя улыбка растет. Хорошо, что Коди не видит этого. Он продолжает касаться губами моей кожи, целует в висок, после чего заставляет свое не пробудившееся тело приподняться на локоть, пальцами надавливает мне на подбородок, поворачивая мое лицо к себе. Накрывает своими губами мои, оставляя короткий поцелуй, и сам улыбается, чувствуя, как я напряжена. Ложится обратно, носом зарываясь в мои спутанные волосы:
— Спокойной ночи, Карин, — кажется, он говорил мне это перед сном часов в двенадцать. Сжимаю его ладонь одной рукой, играя с пальцами парня, который ровно дышит мне в затылок, медленно уплывая обратно в сон. Мне тоже стоит уснуть. Завтра нужно отвести повторное заявление в участок, поспорить с боссом, который не в восторге, что я оставляю их, уходя в отпуск, когда столько всякого дерьма происходит в городе, но для меня в приоритете безопасность моей семьи, которая резко расширила своих участников.
Прикрываю веки, облизывая губы, чтобы ещё раз ощутить привкус после поцелуя, и вздыхаю, наконец, даю себе расслабиться.
И в ту же секунду шепот врывается в мое сознание, ударив болью по вискам, отчего мои глаза распахиваются, а с губ срывается писк.
***
В шесть утра по-прежнему царствует ночь. Темное небо не имеет просвета, белые сугробы не спасают положение. Мир всё ещё погружен во мрак, и это не нравится Карин. Она уже в теплой одежде. Сидит на кухне, смотря на кружку с кофе, которую подносит к губам, отпивая горячей и горькой жидкости. Ей так и не удалось уснуть. Ночь вышла странной и оставила после себя неприятный осадок. Может, это к лучшему? Чем скорее девушка отвезет заявление и договориться с начальством, тем скорее сможет полностью отдаться проблеме, которая нависла над ней и её семьей. О’Брайен-старшая собиралась ехать одна, но против Кристиана не попрешь. Он умеет уговаривать, точнее, парень просто поставил девушку перед фактом полусонным голосом. Они едут вместе. Никаких соло-действий. Правда, Коди был ещё в состоянии сна, ворчал в подушку, от которой еле заставлял себя оторвать голову. Это выглядело смешно, но Карин не стала проявлять подобных эмоций, поэтому гордо покинула комнату. Правда, было это полчаса назад, так что да. Девушка сидит и покорно ждет, пока этот тип соберется и спустится вниз, чтобы проделать с ней этот путь.
Дверь на кухню открывается, но это не Кристиан. Дилан входит быстро, окинув сестру взглядом:
— Чего так рано? — спрашивает, а сам подходит к фильтру с водой, наполняя прозрачной жидкостью кружку.
— Не спалось, — Карин вздыхает, с улыбкой наблюдая за тем, как её брат перебирает в аптечке лекарства. — Ронни полегчало? — видно, как парень сжимает зубы, но процеживает довольно спокойно:
— Думаю, жар должен спасть, — моргает, но голос его звучит неуверенно.
— Оставлять её в больнице было бы небезопасно, ты понимаешь? — напоминает сестра, и О’Брайен кивает, стоя к ней спиной. Находит жаропонижающее, и оглядывается, с подозрением смотря на девушку: