Психея
Шрифт:
«Очнись, Карин», — умоляет и чувствует неприятный запах гари, что заставляет его поднять голову. На запястье правой руки, на тонкой бледной коже вырезано число. Шесть. Шестая. Коди морщится, хмуря брови, и шмыгает носом, простонав сжатыми губами. Мычит. Комок в глотке терзает, мешая дышать.
Он не смог спасти ее. Не смог уберечь. Он не справился. Она не дышит, видишь?
Коди крепко обнимает руками тело, просто тело, прижимая его к груди, носом зарывается в волосы, пальцами давя на затылок, чтобы уничтожить расстояние между ними.
Между ним и пустой оболочкой.
Пустая оболочка.
Карин больше нет.
Они собираются. Готовятся.
Грядет конец. Грядет начало. Носятся тенями по туннелю, шепчут своими мертвыми губами, ликуя. Осталась последняя жертва, ведь они убили её. Убили Охотницу-предателя, чтобы ускорить процесс.
Они убили Марию.
Полупустые светлые коридоры больницы. Их стены с панелями приятного оттенка давят, вызывая жуткое чувство тошноты. Медсестры в бледных формах ходят, медленно плывут от палаты к палате, не спускаясь в холодный, полный пара морг, из дверей которого выходит Дилан. Парень замирает,
«Погодите, — парень шепчет, хмуря брови. — Стоп», — сглатывает, вжавшись всем телом в неприятно холодное сидение.
Стоп.
Карин хмуро и недовольно смотрит на брата, сложив руки на груди. Её ноздри расширяются от тяжелого дыхания.
А ещё это значит, что она чертовски зла.
— Ты под домашним арестом, — рычит, вновь хлопнув его по плечу. Дилан возмущенно распахивает рот, делая шаг назад. Девушка наступает, продолжая колотить его:
— Кто тебе давал разрешение?! — её голос изменился. Выражение лица “каменной и стойкой Карин” слабнет.
— Кто?! Я не слышу! — её удар становится сильнее.
О’Брайен моргает быстро, начинает понимать. Стоп. Крутит головой, оглядывая пустой коридор с отвратительным освещением. Стоп. Стопстопстоп. Пальцами одной руки касается горячего лба. Затем обеими ладонями накрывает голову, дергая волосы. Стоп. В грудь ударило, и парень не защитился. Взгляд Дилана медленно наполняется тревогой, тревогу сменяет страх, страх — ужас. Ужас — боль. Боль от потери, знакомое чувство, словно от твоей плоти отрывают кусок, разрывая кожу к чертям. О’Брайен сгибается, локтями опираясь на колени, ладонями накрывает уши, изолируя себя от постороннего шума. Он не плачет. У него шок. Не справляется со стрессом, поэтому сидит неподвижно, хмуро уставившись в пол. Тихо и ровно дышит. Никаких эмоций на бледном лице. Ледяная пустота внутри. Ничего. Абсолютно.
Его ненадолго хватит.
Скоро произойдет взрыв.
На металлическом столе в небольшом морге лежит голое тело, накрытое по грудь белой простыней. Какой-то нездоровый зеленый свет лампы давит на глаза, заставляя щурить опухшие веки. Трет виски пальцами, громко и хрипло дышит. Опустошенно смотрит на синеватое лицо девушки, веки которой закрыты, а фиолетового оттенка губы приоткрыты, словно она желает сделать вдох. Желала сделать вдох, последний. Коди чувствует себя морально избитым. Сейчас он убивает себя, продолжая стоять перед телом Карин, смотреть с пустой надеждой. Ни один мускул лица девушки не дергается, когда парень вновь начинает шмыгать носом, скрывая глаза под ладонью. До боли прикусывает язык, привкус крови во рту. Сердце бьется быстро, скачет, не собираясь успокаиваться. Но внезапно сжимается с такой болью, что Коди кажется, что оно вовсе остановилось. Морально он не жилец. Психически умирает, когда тело девушки осторожно и молча увозят на экспертизу. Не провожает ее взглядом, продолжает сверлить пустым, фактически безэмоциональным взглядом пространство перед собой. Скрип колесиков эхом бьет по ушам, разбавляет тишину и трещание ламп. Все неприятные звуки смешиваются в голове. Кристиан вряд ли когда-нибудь сможет сменить это убитое выражение лица. Улыбка? Что это такое? Ему не доведется вспомнить. Отныне губы напряженно сжаты, взгляд полон холода, мороз в крови. Сжатые в кулаки ладони осторожно дрожат, как и все тело. Парень не борется с судорогой. Он позволяет ей охватить весь свой организм, полностью поддается чувству злости, ненависти, которое должно помочь ему сделать это. Он обязан покончить. Зрачки по-прежнему сверлят стену перед собой, Коди не моргает, позволяя слезам медленно скапливаться в уголках век.
Он хочет сделать всем больно. Хочет убить Их. Хочет разорвать Их на куски, и он сделает это.
Он, черт возьми, уничтожит всё это дерьмо.
***
В комнате царит небывалая тишина. Подавленность. За окном прежний мрак, хотя на часах давно двенадцать дня. Холодный ветер сочится через мелкие щели в оконной раме, двигая шторы. Лампа по-прежнему горит тусклым светом, нагоняя обстановку, ухудшая положение, заставляя опустить голову ниже. На кровати сидит Ронни. Девушке не лучше, но она не может лечь, расслабиться. Она смотрит на свои согнутые в коленях ноги с каким-то ярым опустошением, безжизненностью, пока её горячий лоб протирает Джейн. Рид еле удается держаться, но слезы всё равно текут по щекам, и девушка грубо вытирает их, шмыгая носом. Её глаза устало красного оттенка, в ушах противный писк, мешающий полностью отдаться тишине. Джейн хнычет тихо, опуская голову на секунду, после чего вновь вскидывает её, смотря на бледное лицо больной подруги, и продолжает заставлять себя вытирать пот с её кожи, сжимает губы, стонет, громко вдыхая через нос, и вновь прячет лицо, опускает его, накрывая ладонью. Плачет. Не сдерживается. Ронни остается без эмоций. Она смотрит перед собой, немного вниз, взгляд потерянный, не сосредоточенный. Она хрипло, с трудом дышит, прогоняя воздух через больное горло, и взгляд исподлобья начинает пугать. Девушка медленно дергает головой, не смотрит на Тайлера, который задумчиво стоит в дверях, охраняя их всё это время. Его взгляд опущен, руки сложены на груди. Хмур. Недосягаем. Он чувствует Ронни, поэтому смотрит искоса
Дилан сжимает челюсть. Смотрит на неё, прекратив отступать, ведь по её бледным щекам потекли слёзы. Сестра продолжает колотить его, но уже не так сильно. Она подносит ладонь к губам, скрывая лицо. Наклоняет голову, шмыгая носом.
О’Брайен моргает, ведь в носу закололо. Карин тихо всхлипывает:
— Мы, чёрт возьми, искали вас больше часа, придурок, — не кричит. — Вызвали пожарных, они потушили огонь, но вас в здании не обнаружили, — вновь бьёт брата. — Я думала… — запинается, опуская голову.
Вскидывает голову, темными глазами смотрит на свое отражение, и с ужасом понимает, что оно улыбается ему. Широко. Злорадствует. О’Брайен начинает стонать сжатыми губами от боли, напоминающей ту, что охватила его тогда в детстве при виде его обезглавленной матери. Его сердце сжимают пальцы. Тонкие, холодные. Паника отдается давлением в ушах, и парень громко ругается, продолжая смотреть на свое ухмыляющееся отражение, после чего чувствует, как глаза наполняются горячими слезами.
Его ладони потеют. Резко, может даже грубо, обхватывает её плечи, притягивая к себе. Девушка не сопротивляется. Впервые. Её мычание доносится до ушей приглушенно. Обнимает крепче, коснувшись носом макушки. От неё пахнет никотином. Опять пыталась “закурить” волнение.
Взрыв. Дилан размахивается до боли сжатым кулаком и бьет им по зеркалу, отчетливо услышав, как в последнюю секунду его отражение исказилось и засмеялось нечеловеческим голосом. Психея изводит его. Ей нужно вернуть власть над этим телом. Осколки посыпались в раковину, парень морщится от боли, начиная дергать рукой, костяшки которой ноют. Звон эхом бьет по ушам, и Дилан готов закричать в голос, но сжимает губы, повторив удар, уже по раковине, которая со скрипом косится в сторону, но не ломается, так что парень садится на плиточный пол, сгибая ноги в коленях, и прижимает окровавленный кулак к губам, второй рукой держит себя за волосы, сжав мокрые веки. Его сестра мертва. Человек, который с таким трудом заботился о нем, — его больше нет. И Дилана пробирает злость на самого себя, ведь он никогда не принимал её заботы, вечно вел себя по-свински, отталкивал, порой говорил гадости, при вспоминании который сейчас громко мычит, вовсе опустив лицо в ладони. Он ломается. Изнутри. И Психея смеется в его сознании. Изводит, проникая, охватывая каждую клеточку мозга, отчего О’Брайен дергает головой, начав колотить по неё руками, чтобы выбить ведьму из себя. Плачет, сгибается, лбом прижимаясь к коленям.
Её больше нет, понимаешь?
Тайлер топчется возле двери в ванную комнату. Он нервно кусает заусенцы, рвет кожу, слишком часто оглядываясь по сторонам. Поднимает кулак, но не может набраться сил и смелости, чтобы постучать. Хрипло дышит, вновь запустив пальцы в волосы, и оттягивает их, наклоняя голову. Ломается. Чувствует, как кулон сосет его силы. Борется. Он обязан стоять ровно и уверенно на ногах, особенно сейчас. Слышит, как Кристиан медленно направляется в свою комнату. Его прежнего уже нет. Этот человек убит. Пози смотрит ему в спину, до крови кусая губы. Коди входит в свою комнату неуверенно, с опаской и осторожностью. Он толкает дверь, беглым взглядом осмотрев помещение. Темное и холодное. Пустое. Глотает боль, комок встревает в глотке, и делает шаг через порог, ступая с таким видом, будто идет босиком по осколкам стекла. Кровать не заправлена. Кристиан не успел сделать это утром, так как спешил, одеваясь. Боялся, что Карин уедет без него, она ведь такая гордая и непослушная… Её вещи свалены на стуле. Да, она ещё и неряха. Была. Коди застывает на месте, не в силах больше двигаться. Он громко дышит, продолжая моральную пытку. Смотрит на сумку, на телефон, что девушка оставила на тумбочке, на пачку сигарет. Да, Карин вчера вдруг призналась, что хотела бросить курить. Это было так странно. Видимо, когда Коди сказал, что беспокоится за её здоровье, то она восприняла это с полной серьезностью. Это так не было похоже на неё. Парень моргает, опустив голову, и пальцами нажимает на веки, остается в таком положении, не шевелясь ещё минут пять, после чего резко вскидывает голову, с такой ненавистью взглянув на всё те же вещи девушки, будто произошедшее — их вина. Он грубо смахивает рукой с тумбочки её телефон, жестко давит ногами сумку на полу, постельное белье скидывает, буквально разорвав простынь пальцами, стул опрокидывает, разбросав одежду Карин. Начинает ходить кругами, запуская пальцы рук в волосы. Это его вина. Это он. Это он. Это всё он. Он. ОНОНОНОНОН. Черт возьми, верни её. Кашляет, шмыгая носом, и пинает ногой кровать, резко оборачиваясь. Опьяненный злостью смотрит на оружие, что девушка захватила из участка ещё вчера, решив, что оно не будет лишним. Парень стискивает зубы, трясущейся рукой стирая слезы. Он слышит Её. Слышит Психею в своем сознании, поэтому решает действовать, пока у него есть возможность.