Психея
Шрифт:
— Мне ещё с начальством говорить, — напоминает, а Кристиан хмурит брови:
— Дай мне пять минут, — щурит веки, мельком взглянув в сторону. — Ну, десять, — заставляет Карин улыбнуться шире. Девушка приподнимается, своим носом касаясь его, и качает головой:
— После того, как я отдам заявление, у нас будет больше, чем десять минут.
Кристиан нехотя отпускает ее бедро, откашлявшись, и принимает серьезный вид, кивая в сторону здания участка:
— Вперед. Если они начнут отказывать, то грози, что вовсе уволишься к черту, — грубо шепчет, и Карин гладит его по волосам, оставив поцелуй на щеке:
— Я быстро, — уверяет, выходя из салона на морозный воздух. Дверца хлопает. Девушка обходит автомобиль, оглядываясь, и улыбается Кристиану, который поднимает ладонь, решив пока покурить. Следит за тем, как девушка идет к
Будто по всему телу проходит электрический разряд.
По ушам бьет шепот. Громкий. Слова. Они без конца лезут в сознание, и парень поднимает голову, напряженно взглянув на Карин, которая как-то мнется, замедляя свой шаг. Коди разжимает зубы. Сигарета падает ему на колени, когда отчетливо слышит.
Шесть. Они шепчут это число. Руки парня трясутся, когда он еле справляется с ремнем, выскочив из салона:
— Карин!
Шесть. Шесть. Шесть.
Шестая.
О’Брайен-старшая оглядывается, с улыбкой взглянув на парня, пока ещё не осознав, с какой паникой и ужасом он бежит к ней. И выражение её лица слабнет.
Шестаяшестаяшесташестая.
Кристиан оглядывается по сторонам, крича:
— Иди ко мне! Быстро!
Карин не препирается. Она чувствует странную вялость в ногах, поэтому еле перебирает ими, давясь ударившим в лицо ветром, что мешает ей идти навстречу.
Способности Коди Кристиана имеют один изъян. Он чувствует жертв только в момент их убийства.
И парня оглушает громкий выстрел.
========== Глава 19. ==========
Комментарий к Глава 19.
Тизер к последним главам:
https://www.youtube.com/watch?v=50Se2a2BHwk
Создавалось под: John Nordstrom — Lost Along The Way
Смерть не предупреждает о себе. Никто не защищен перед ней, и вряд ли человек способен точно предвидеть, что ждет его за очередным жизненным поворотом. Вот и Карин О’Брайен понятия не имела, как обернется этот день, поэтому не насладилась как следует горячим кофе, чтобы сделать это после возвращения домой. Ей хотелось провести довольно личный и душевный разговор с Диланом, но утром никак не могла собрать все свои мысли, так что оставила на потом, тем более не желала отвлекать парня от Ронни. Карин хотелось принять ванну. Горячую. Понежится в ней несколько часов, что не удается ей на протяжении нескольких лет. И да, она бы заперлась в ванной комнате вместе с Кристианом, девушка бы позволила ему в машине сделать немного больше, чтобы вновь почувствовать себя «любимой» кем-то. Но все оставлено на «потом». Откладывать более важные дела — это нормально для людей, которые не знают, какую цену имеет настоящее, время, что плывет, нет не незаметно, оно рвется вперед, оставляя тебя и твои желания позади. Именно поэтому девушка не видела смысла торопиться. У неё ещё было время. Было. Карин О’Брайен не подозревала, что подготовил для нее этот день.
Пуля пробила голову. Насквозь. Вошла через затылок, вышла изо лба. И в одну секунду, в такое короткое мгновение целого человека не стало, весь отдельный мир разорвался на куски, воспоминания испарились. Потребовалось всего один раз моргнуть — и ее нет.
Смерть не предупреждает.
Она действует сразу.
Кристиан плохо осознает, что происходит, поэтому, когда обездвиженное тело Карин начинает падать в снег, протягивает руки, подхватив его под плечи. Вся тяжесть обрушивается на парня, поэтому он опускается на колени, ощутив, как больно бьется голова девушки о его подбородок.
— Карин? — Что с его голосом? Коди с ужасом обхватывает лицо девушки, резко поднимая, чтобы разглядеть бледную кожу, приоткрытые синие губы. Ее веки слегка прикрыты, но карие, потемневшие зрачки разглядеть возможно. Кристиан медленно поднимает взгляд выше, на лоб. По которому сочится струйка крови. Который пробит пулей. Он долго смотрит на кровавое отверстие в прекрасном лице. На ее прекрасном лице. И не верит. Отказывается верить.
— Нет, — раз качает головой, начиная активно и нервно потирать щеки и виски девушки. — Нет, — второй. Судорожно выдыхает через рот, чувствуя, как насильно его покидает душа. — Нет, — шепчет дрожащими губами. — Нет, — чувствует, как в груди прекращает биться сердце. Его и ее. — Нет, — глаза, полные безумного страха, продолжают изучать лицо Карин. — Нет, — голос дрогнул. — Эй, — укладывает ее тело набок, держит, как ребенка, гладя холодными,
— Карин, — произносит ее имя нежно, слишком нежно и ласково, отчего язык вяжется узлом, но уже без надежды на ответ. Его лицо морщится от боли, что ноет под ребрами, раздирает грудную клетку, заставляя глаза слезиться. — Черт возьми, — стонет, потирая холодные щеки девушки своими ледяными от ужаса руками. В носу закололо. Неприятная тянущая боль когтями вцепилась в низ живота, спины, скребется между лопатками, иглами проникая в мозг через виски, пронзая кожу. — Боже, — его голос срывается, а лицо начинает опускаться, но он вновь выпрямляется, продолжая звать её. — Господи, Карин, — шмыгает носом, внезапно начав колотить себя по голове одной рукой. Пальцами дергает волосы, вновь схватив девушку за шею. — Карин, — он будто обезумел, — Карин, давай, — что «давай»? Ее нет. Кристиан плачет. Да, взрослый парень скованно рыдает на парковке полицейского участка, сидя на асфальте среди этой отвратительной темноты. Карин, она ведь только что была здесь, рядом, только что целовала его, улыбалась так широко и открыто, как никогда раньше. Она ведь только смогла принять его чувства и полюбить в ответ. Она… Только что…
— Карин, — Коди начинает слабо трясти ее за шею, не в силах смотреть на то, как пробитая голова запрокидывается, а потухшие зрачки направлены куда-то в вверх. В черное небо. Это просто дурной сон. Проснись. Коди наклоняется, целуя девушку в мокрые, высыхающие губы, словно это поможет ей, будто она, как по волшебству, очнется. Но они не в сказке. Карин больше не вдохнет морозного воздуха, больше не будет часами стоять у своей доски в комнате, разгадывая очередное дело, больше не потянется руками к потолку после крепкого сна, больше не ощутит горький привкус кофе на языке, больше не увидит столь надоевший ей новогодний фильм, что крутят в каждый канун Рождества. Больше не сможет сидеть с братом за столом, повторяя попытку поговорить по душам, которая с крахом провалится, но они оба все равно, минуя неловкость, будут чувствовать себя гораздо лучше. Она больше не сможет защищать его. Ее жизненная цель оборвана чертовой пулей. Девушка не может помочь своей семье, дать наставления Джейн, не успела даже похвалить ее за особые навыки, ведь Рид учится довольно быстро. Карин больше не имеет возможности возмущаться от нахального поведения Кристиана, который своей наглостью изредка поражал ее, заставляя каждый раз, когда он просто наблюдал за ней, испытывать нечто невообразимое для ее сознания. Она больше не поцелует его. Больше не взглянет в глаза, позволив себе утонуть в этом бескрайнем океане. Карин О’Брайен больше не играет роли. Она не сможет помочь, быть рядом с теми, кого пыталась защитить. Ее больше нет. И не будет.
— Черт, черт, черт, — он шепчет тихо, сжав дрожащие губы ладонью. — Черт, — начинает покачиваться назад, вперед, увеличивая амплитуду. Касается ее ледяной щеки носом, вдыхая аромат мертвой кожи. Ее нет, Коди. Слезы не помогут. Кристиан не грубыми движениями вытирает веки, но соленая жидкость, демонстрирующая его слабость, вновь и вновь вырывается. Коди стискивает зубы, с болью стонет, сжав холодные влажные веки. Продолжает давить своей щекой на ее висок, кашляя, давясь эмоциями и чувствами, что буквально топят его. Он не справляется. Плачет тихо, не в голос, гладя Карин по волосам.
— Боже, — он хочет вернуться. Ему нужно назад, на пару минут, чтобы развернуть эту гребаную машину, вернуться домой, наплевав на возмущения со стороны девушки, затащить ее обратно в комнату и лечь. Лечь вместе в кровать. Прижать, слушать биение ее сердца. Нащупать пульс на запястьях, вопреки ее негодованию и непониманию не отпускать. Заставить лежать рядом, близко, слишком близко, чтобы задохнуться. Целовать шею, затылок, губы, теплые губы живого человека. Заставить Карин обнять его, даже если она этого не желает, вновь напомнить ей о своей любви. Но Коди Кристиан не может вернуться. Карин О’Брайен мертва. И он держит ее тело. Холодное, мокрое от снега. Ее нет. Сознание отказывается принимать действительность. Кристиан отказывается верить. Он дышит ей в висок, шепчет без остановки ее имя, не справляясь с судорогой.