Птицы
Шрифт:
Дворецкий сдался:
– Раз вы настаиваете, господин Герхарт… Я считаю, что штормовой трамвай, способный преодолевать бурю, – это проект, имеющий очень большой потенциал. Если семейство Уолшшей получит возможность не просто выжидать во время бурь, а совершать вылазки, это развяжет компании руки. Штормовое наземное сообщение даст семейству Уолшшей большое преимущество в противостоянии с господином Горбистом.
– Даст преимущество… – проворчал Герхарт. – Но это ведь не то, что имел в виду отец, когда озвучивал условия нашего с Алексом состязания. Про «даст преимущество»
– Это так, – согласился дворецкий.
– Вот и я о том! – воскликнул Герхарт. В его голосе прозвучало облегчение. – Каких-то трамваев недостаточно, чтобы монополизировать снежную отрасль. На любой штормовой трамвай Алекса старик Горбист изобретет что-то свое – к примеру, средство воздушного сообщения в буре. На это Алекс изобретет гигантские винты, задувающие снег только в наши гремпины, или еще что, а Горбист ответит ему чем-то новеньким… Алекс наивно полагает, что обыграет старика в игре, в которую тот играет уже восемьдесят лет. Я же собираюсь за шиворот вышвырнуть Горбиста на территорию, ему незнакомую. И это будет совершенно другая расстановка сил.
Дворецкий кашлянул. В его кашле отчетливо читались осуждение и толика предостережения.
– Если позволите еще одно мое мнение, то, боюсь, вы затеяли очень рискованное дело, господин Герхарт.
– Победа, достигнутая без риска, ничего не стоит, Эйсгроу. Она бессмысленна и ничтожна. Алекс слишком нерешителен. Он продвигается мелкими шажочками. И планы его мелкие. Такова и была бы его победа в случае, если бы я сдался. Нам не нужна мелкая победа, Эйсгроу. Алекс всегда был не в меру осмотрительным и осторожным, как будто крадется по лезвию. Он пытается искать козырные карты в этой игре, а я… я просто возьму и изменю всю игру.
– И все же, господин Герхарт, – продолжил настаивать мистер Эйсгроу. – Вы очень зря полагаетесь на не-птиц. Они коварны. Ваш гость…
– Мой гость, – перебил Герхарт, – поможет мне сделать так, чтобы я, а не Алекс встал во главе семейной компании. Мой гость поможет мне не просто вырваться вперед, а именно что убрать Горбиста с доски. Мой гость поможет мне сделать так, чтобы у Уолшшей не осталось никакой конкуренции – и не только в мире воротил с улицы Мэпл, но и вообще в этом городе.
– Но ваш отец вряд ли бы одобрил…
– О, мой отец! – досадливо бросил Герхарт. – Он при любом исходе нашей с Алексом борьбы останется в выигрыше. Но отдаю ему должное: придумал все это он с присущей ему изворотливостью и утонченностью. В попытках переиграть друг друга мы с Алексом пойдем на невозможное. В случае успеха компания окажется в руках лучшего из наследников. А в случае маловероятного провала он всегда сможет заявить в свойственной ему лицемерной манере: «Я тут ни при чем. Это все мои сыновья. Дети, вы понимаете. У меня не один слабоумный сын, а целых три…» Дальновидно и весьма коварно. Хорошенькое развлеченьице! Смотреть,
– Но ведь старый господин Уолшш запретил вам убивать друг друга, – напомнил дворецкий.
– Я ведь образно, Эйсгроу! – проворчал Герхарт. – Но как бы это все упростило… Как минимум дало бы мне больше времени. Гм… Сколько же засахаренных листьев взять с собой? – задумчиво пробормотал он. – С одной стороны, мне нужно, чтобы Фанни растаяла, а с другой… они очень дорогие. Жалко их на нее тратить.
Финч возмущенно засопел, но Арабелла схватила его за рукав, заставив успокоиться.
Дворецкий снова кашлянул. Теперь он кашлял неодобрительно.
– Я правильно понимаю, что вы пригласили мадам Розентодд не просто так, сэр?
– Разумеется, Эйсгроу! – ответил Герхарт Уолшш самодовольно. – Она часть плана. Мое… кхм… тайное оружие против Алекса. Не хмурьтесь так, Эйсгроу. Скоро все разрешится, а вы, главное, отыщите этих несносных детей. Меньше всего мне нужно, чтобы они влезли в мои дела.
– Будет исполнено, сэр.
Судя по тому, что сиплое дыхание дворецкого затихло почти сразу же после этих слов, Финч предположил, что он или умер, или удалился.
Герхарт Уолшш тем временем сказал:
– Да, думаю, трех листьев хватит. А может, все же двух?
Ящик стола задвинули. Раздался скрип стула – Герхарт поднялся на ноги. Звук шагов стал звучать тише, а затем и господин Уолшш вроде бы покинул комнату.
И тут клубочек передряги снова выкатился из корзины. Образно выражаясь, естественно. Финча подвела его вредная, всегда все портящая и с легкостью затекающая нога. Он шевельнулся, пытаясь изменить положение. Но сделал это неловко, и костюмы на вешалках, резко сдвинувшись по перекладине, с глухим деревянным стуком ударились друг о друга.
Финч застыл. Он взмолился про себя, чтобы этот Уолшш успел покинуть комнату, ведь иначе тот просто не мог не услышать, как…
Дверцы шкафа распахнулись, и Финч с Арабеллой были мгновенно извлечены из него, словно шоколадные черви из банки в кондитерской. Извивались они, по крайней мере, так же.
– Пустите! – вопил Финч. – Пустите!
Он пытался схватить за руку Герхарта Уолшша, но тот, несмотря на свою довольно скромную комплекцию, в сравнении с тем же Боргало из кабаре оказался очень сильным. Его пальцы сжимали воротники детей крепко, словно принадлежали латунному автоматону. Арабелла тоже изо всех сил крутилась и вертелась, все пыталась укусить мужчину за запястье или наступить ему на ногу, но он быстро предугадывал каждое подобное намерение.
– Маленькие мерзкие слизняки! – прорычал Герхарт Уолшш. – Подслушиваете? Подглядываете? Я так и знал, что рано или поздно вы попытаетесь сунуть носы в мои дела!
– Мы не совали носы!
Но Герхарт Уолшш был не намерен спорить.
– Мелкие нищие ничтожества! Хватит с меня ваших проделок!
Он подтащил их к окну.
– Что вы… Что вы делаете?! – закричал Финч.
– То, что должен был сделать сразу.
Арабелла отчаянно забрыкалась – она поняла, что этот злобный Уолшш задумал.