Пуля для любимого
Шрифт:
— Настя, послушай... Ведь так не бывает. Я мужчина, и у меня, черт побери, есть самолюбие! Пожалуйста, прошу тебя... — начал было Олег, но она прервала его, снова тихо повторив:
— Пожалуйста, подай мне полушубок.
Больше они не сказали друг другу ни слова. Закрыв дверь, он долго слушал, как затихает на лестнице стук ее тонких каблуков.
* * *
Настя бежала, проваливаясь в рыхлый снег, опасаясь, что может опоздать. До городского парка, возле которого была назначена встреча, от Настиного дома нужно было пройти всего лишь
Только бы не опоздать... Запыхавшись, она наконец остановилась возле центральных ворот и огляделась. Вокруг не было ни одной живой души. Тусклый свет фонаря освещал лишь силуэты деревьев. Где-то далеко протяжно выла собака. Настя, почти не мигая, пристально вглядывалась туда, где на проезжей части мелькали редкие машины — но все они проезжали мимо, ни одна не останавливалась. Настя заставила себя приподнять рукав полушубка и посмотреть на циферблат маленьких серебряных часиков. Половина седьмого... Значит, она все-таки опоздала — на пять минут. Значит ли это...
Она беспомощно оглядывалась по сторонам, изо всех сил стараясь заставить себя не думать о плохом. И вскоре заметила, что одна из проезжавших мимо машин остановилась, мигнув фарами, и прижалась к обочине. Это была черная «БМВ»... Открылась дверца со стороны водителя, и Настя увидела знакомый силуэт — все та же распахнутая дубленка, слегка сутулая спина. По мере его приближения Настя чувствовала, как немеют от холода пальцы.
— Тепло ли тебе, девица?
Власов смотрел, прищурившись, с таким выражением, словно он был Настин давний приятель. Она не стала отвечать на его вопрос. Морозный воздух обжигал легкие, и она прикрыла рот варежкой.
— Пойдем в машину, там тепло. — Власов выдохнул густое облако пара прямо в лицо Насте, улыбнулся — как будто бы приветливо, и она наконец попыталась взять себя в руки.
— Идемте.
Она быстро зашагала вслед за ним, разглядывая мерцающие в темноте мелкие снежные хлопья, хаотично падающие с неба. В машине на самом деле было тепло. Власов галантно приоткрыл дверцу и пропустил Настю вперед, а вслед за ней и сам уселся рядом, на заднее сиденье.
— Ну что же ты так со мной, девочка, нехорошо поступаешь. Несерьезно, совсем несерьезно.
— Вы это о чем? — Настя взяла протянутую Власовым сигарету и слегка наклонилась к зажигалке. Внушительная порция сладковатого дыма сразу же немного ее успокоила. Еще раз затянувшись, она откинулась на спинку сиденья и принялась молча разглядывать своего собеседника.
— Да все о том же. Прячешься, телефон отключаешь... Или ты думала, что я тебя не найду?
— Ничего я не думала и не пряталась. С чего вы взяли?
В машине тихо играл радиоприемник.
«Счастье — нелегкое бремя, неблагодарная роль...» На самом деле, почему это так сложно — быть счастливой?
— Ладно, давай не будем выяснять отношения, мы ведь не супруги. Ну так ты надумала?
Некоторое время Настя молчала.
— А если нет?
— Твое дело, — сухо ответил Власов, — я тебя уговаривать не собираюсь.
— И все-таки?..
— Я тебе уже все объяснил. Еще в прошлый раз.
—
— Ну, моя дорогая, это уж мое личное дело. Может, ты мне приглянулась. — Он усмехнулся и слегка провел ладонью по Настиной щеке. Она брезгливо отстранилась, но Власова этот ее жест нисколько не смутил. — Да не переживай так сильно, ты совсем не в моем вкусе. Не люблю рыжих и конопатых. А по поводу того, чтобы найти другого человека... Знаешь, я, конечно, могу найти человека. Я могу найти хоть десять, хоть сто человек, каждый из которых будет рад выполнить мою просьбу — за соответствующую оплату, разумеется. Но только ведь это твой муж меня подставил. Твой! И как пи крути, теперь ты, а не кто-то, должна мне деньги. А они у тебя есть, эти деньги? Молчишь? То-то и оно, что денег у тебя нет. А я тебе даю возможность их отработать. Господи, вот дура, ничего-то ты не понимаешь... Ну, хорошо, скажи тогда, каким образом ты отдашь мне деньги за квартиру? — Власов поднял кустистые брови и вопросительно воззрился на Настю.
— Не знаю, — тихо проговорила Настя. — Сразу, конечно, отдать не смогу, но потом, может быть...
— Потом — это когда? Когда меня уже черви съедят? Но тогда мне эти деньги уже ни к чему будут. Разве не так?
— Послушайте, — Настя подняла глаза и проговорила умоляющим тоном, — я, конечно, прекрасно понимаю, что мой муж поступил с вами... не совсем честно. Но при чем здесь я и тем более маленький ребенок, скажите?
— При чем здесь ты? — Власов удивленно поднял брови. — Но ведь ты сама сказала: мой муж. Твой, черт побери, а не мой! И ребенок у вас общий. Настя, подумай, ведь я тебе предоставил отличный шанс. Сама подумай — всего один, один-единственный выстрел — и все проблемы решены! Обещаю, ты меня больше никогда в жизни не увидишь и не услышишь...
Настя покачала головой:
— Да поймите же вы наконец — это не так просто...
— А я и не говорю, что это просто! Я так не считаю! Но разве оплата того не стоит? Да что это я с тобой здесь торгуюсь! — Он махнул рукой. — Малолетка сопливая, выстрелить она, видите ли, боится, человека убивать не хочет, а своего собственного ребенка не жалеет! Говори — да или нет?
— Нет, — ответила Настя, сжав губы.
— Выходи из машины. С той стороны.
Настя дернула ручку — в салоне «БМВ» она сидела впервые и поэтому — или скорее просто от волнения — сразу не могла сообразить, каким образом открывается дверца. Но ручка наконец поддалась. Поток морозного воздуха ворвался в салон автомобиля, и в этот момент Власов произнес:
— Елена Андреевна Фатулаева — завотделением, Барышников Константин Константинович — лечащий врач. Третий корпус, пятая палата, третья от окна кровать.
Настя уже вышла из машины и в этот момент почувствовала, что земля уходит у нее из-под ног. Покачнувшись, она опустилась прямо на снег и прислонилась головой к сверкающей перламутром черной поверхности автомобиля. Позже она даже не могла вспомнить, как Власов поднимал ее с земли, как снова запихивал в салон, как прикуривал сигарету и засовывал ей в уголок рта. Все происходило как в тумане, но потом пелена постепенно начала спадать, и Настя произнесла изменившимся голосом: