Пуля из прошлого
Шрифт:
Квартира Костырева располагалась в стандартном пятиэтажном доме, которые сейчас можно было встретить разве что в удаленных от центра районах столицы. Гуров поднялся на третий этаж. Она была опечатана, но Лев, быстро открыв ее взятым еще утром у сержантов ключом, прошел внутрь.
В квартире было не прибрано. Зайдя на кухню, Гуров увидел то, что и ожидал: ряды пустых водочных бутылок выстроились вдоль стены возле мойки. Полковник обратил внимание, что марка водки была одной из самых дешевых, так называемых, «народных». Однако грязной посуды в раковине не наблюдалось,
Конечно, ремонт здесь не делался бог знает сколько лет. Стены кухни были оклеены обычной клеенкой, на полу – стершийся линолеум. Точно такой же и в единственной комнате, куда Гуров прошел после осмотра кухни. Ни компьютера, ни стереосистемы, ни даже DVD – то есть все новинки технического прогресса, для большинства ставшие уже вполне обыденными вещами, обошли Костырева стороной. Только телевизор с выпуклым экраном, стоявший на самодельной деревянной тумбочке, говорил о том, что он все-таки поддерживал связь с внешним миром и в его жизни было что-то, помимо выпивки.
У стены стоял диван-книжка, покрытый клетчатым покрывалом. Шкаф, настенное зеркало, несколько стульев – вот, пожалуй, и весь нехитрый скарб. Осмотр Гуров провел быстро, в такой обстановке это было несложно. Собственно, квартиру уже осматривали до него, и все же полковник хотел самолично убедиться. Примерно через полчаса он с полной уверенностью мог сказать, что в квартире Костырева нет абсолютно ничего, что могло бы пролить свет на его смерть.
Никаких писем, заметок, а тем более дневника у Костырева не имелось. На полке в прихожей вперемешку лежали лишь квитанции об оплате квартиры да бесплатные газеты, которые суют в почтовые ящики всем жильцам. Паспорт, другие документы и сотовый телефон осматривавшие квартиру сержанты изъяли и передали экспертам. Гуров их еще не видел.
Он еще раз осмотрелся и решил, что можно уходить. Выйдя на лестничную клетку, запер дверь и позвонил в квартиру напротив. Открывшая ему молодая женщина сразу же заявила, что она здесь просто снимает жилье и ничего о своих соседях рассказать не может. Гуров позвонил еще в одну квартиру, находившуюся на этом же этаже. На этот раз ему открыл мужчина в годах, из-за спины которого выглядывал мальчуган лет двух-трех, хватавший его за брючину.
– Добрый день, полковник Гуров, Главное управление МВД, – представился Гуров, доставая удостоверение. – Буквально на пару минут. Вы своего соседа Костырева хорошо знали?
– А как же! – произнес мужчина. – Еще его родители здесь жили, так что, можно сказать, с рождения.
– У меня к вам будет несколько вопросов о его последнем периоде жизни. Вам как удобнее – побеседовать сейчас или приехать ко мне в управление?
Мужчина покосился на Гурова, потом перевел взгляд на мальчика, подавил вздох и сказал:
– Павлуша, ты беги пока к бабушке, хорошо?
Мальчик не очень охотно отреагировал, но брюки деда отпустил и чуть отошел назад. Гуров прошел в квартиру. Мужчина, представившийся Владимиром Петровичем, провел его в комнату, куда буквально сразу заглянула женщина, на вид ровесница хозяина.
– Галя, это по поводу Костырева! – махнул ей рукой Владимир
Гуров улыбнулся и собрался ответить, как женщина решительно вступила в беседу:
– Костырева? Из милиции? Так насчет него уж приходили из милиции! Обыск даже проводили… Уже к ночи дело было, я даже разволновалась. Вышла, правда, спросила, а мне и говорят, что Валера, оказывается, умер…
– А что ж ты мне ничего не сказала? – возмущенно уставился на жену Владимир Петрович.
– Да не успела я! Забыла совсем! – отозвалась женщина. – С ним разве все упомнишь? – Она кивнула на мальчика, который тоже пришел в комнату и залез в кресло, устроившись рядом с дедом. – Муж у меня на даче ночевал, – повернувшись к Гурову, принялась объяснять Галина, – а дочка с мужем на море уехали, вот мальчишку нам и оставили. Закрутилась я с ним совсем. Такой озорной, только и смотри!
– Валерка умер? – все никак не мог поверить Владимир Петрович. – Как? Допился, что ли?
– Нет, его убили, – не стал скрывать Гуров. – Иначе я вряд ли бы пришел к вам.
– Понимаю, понимаю, – кивнул Владимир Петрович.
– А чем же мы-то можем помочь? – снова вмешалась в разговор его жена.
– Я уже сказал вашему мужу: меня интересует последний период его жизни. Скажем, последние полгода, – объяснил Гуров.
– Да у него один период последнее время был! – махнула рукой Галина. – Как из армии уволился, так все время и пил. Поначалу еще, когда на работу ездил, держался, а потом совсем с катушек слетел.
– Ну, это ты зря! – возразил ей супруг. – Попивал мужик, это да. Но чтобы буянить, оскорблять кого или безобразничать – не было такого.
– А пьяницы все одинаковые! – резко бросила жена.
– Галина! – строго обратился к ней муж. – Я его всю жизнь знаю, в отличие от тебя. И могу сказать, что человек он был хороший, порядочный. А что пить начал – это да. Жаль, конечно. Никогда бы не подумал на него! Всю жизнь работящий был, спортом занимался, матери помогал… Она умерла, правда, лет пять назад…
– А с кем он общался? Кого вы видели в его окружении? – Гуров старался обращаться преимущественно к Владимиру Петровичу, однако не забывал и о его жене, поскольку именно она, как он понял, больше находилась дома и могла что-то видеть. Она-то и ответила первой:
– Общался он в основном с дружками-собутыльниками. У нас тут рюмочная недалеко, вот он возле нее и торчал. Да еще и дома пил, в одиночку. Это самый плохой признак!
Владимир Петрович угрюмо молчал – на это ему нечего было возразить.
– Правда, парень к нему стал приходить в последнее время, – продолжала тем временем Галина. – Молодой совсем, рыжий такой, в конопушках. Чего он к нему повадился – не знаю. По виду совсем непьющий…
– Этот? – коротко спросил Гуров, доставая фотографию Артемова.
– Он! – уверенно сказала женщина, едва взглянув на снимок. – Еще камеру все время с собой таскал. Фотограф, что ли? Только для чего Валерку фотографировать? – На этот вопрос ей никто не ответил, и Галина увлеченно продолжала, радуясь, что ее наблюдения оказались кому-то нужны. – А недавно к нему вообще такая красотка заявилась… Я даже сначала подумала, что она ошиблась адресом. Помнишь, Володь? – повернулась она к мужу.