Пурпурное Пламя

Мари Вайлет

– Чаровница гуляла по земле ранней весной, и из-под ее босых ног прорастала трава, – шепотом продолжала Марлен. – А звери говорили с ней на рассвете. И глаза ее сверкали, как аметисты – фиолетовые звезды. Спи, моя Сокрытая Сумерками девочка. Твоя мама сделает так, чтобы ты была в безопасности.

Сердце Марлен болезненно сжималось, но она продолжала петь, а Арабела мирно посапывала в кулачок.

Дайзан разбудил их глубокой ночью, когда молчали даже сверчки. Марлен больше не плакала: она наскоро переодела Арабелу

в одежды брата и спрятала рыжую копну волос под чепец. На улице было морозно, но дымное зарево на горизонте разгоняло кровь по венам.

Дайзан и Марлен торопились. Они обогнули деревню по краю, туда, где в лесной чаще собрался обоз, полный свиней и баранов. Отец укутал девочку в теплую шкуру и сел перед ней на колени.

– Не бойся дороги, хорошо? – он нахмурил широкие брови.

– Хорошо, папочка, – Арабела кивнула.

– Дядя отвезет тебя туда, куда не смогут добраться плохие люди. Но ты должна прятаться, понимаешь?

Она понимала.

– Хорошо, папочка, ты только не сердись.

– Я не сержусь, – Дайзан наморщил лоб, прогоняя эмоции. – Я обещаю тебе, мы с мамой найдем тебя, как только плохие люди уйдут. Мы найдем тебя и все вместе вернемся домой, хорошо?

Арабела не злилась и не боялась, она верила каждому родительскому слову. И если они давали ей обещание – они непременно исполняли его.

– Материнский Оберег Любви будет с тобой, – тихо прошептала Марлен и поцеловала дочь в лоб. – Я люблю тебя.

Дайзан подсадил девочку, и она забилась в самый дальний угол. Повозка тронулась не спеша, но Арабела знала, что мать и отец будут стоять у кромки леса до тех пор, пока скрип колес не растворится в тишине ночи.

Сейфи Люрбейт

Повозка поехала быстрее, когда лес остался позади, а под колесами появилась ровная дорога.

Несколько раз извозчик давал отдохнуть лошадям и терпеливо ждал, пока девочка справит нужду. Но за весь путь он не проронил ни слова, и Арабела быстро заскучала, а потому проспала почти весь день, просыпаясь, только чтобы перекусить и выпить воды.

На следующий день обоз прибыл в другую деревню и извозчик оставил нескольких свиней какому-то грубому мужчине. Арабела же все время пряталась под шкурами, подглядывая в щель, чтобы осмотреться. Но новая деревня ей не нравилась: вокруг сновали тоскливые люди, а земля была покрыта слоем пепла.

Когда же во второй и в третьей деревне она заметила выжженные кострища, сомнений не осталось: они с извозчиком двигались по тем местам, в которых побывали плохие люди. А значит, они уже ушли и бояться было нечего.

В молчании и угрюмости прошло четыре захода солнца. Девочку подташнивало от качки и сухого хлеба, а свиней в повозке совсем не осталось. Деревни сменились пролеском, дорога – ухабами. И лишь когда сумерки опустились на мир в пятый раз, повозка наконец остановилась.

– Вылезай, мальчик, – прохрипел извозчик, и Арабела послушно покинула неуютный угол.

– Видишь частокол

вон за теми соснами? – спросил мужчина, и она кивнула. – Дойдешь туда, обойдешь вокруг и выйдешь прямо к входу. Там точно кто-то да будет на страже, в лесу не останешься. Но если не откроют – не уходи от ворот, дождись утра. На рассвете тебя должны впустить.

Забрав у мужчины небольшой сверток с пожитками, Арабела благодарно кивнула и еще некоторое время смотрела, как хромая лошадь увозит телегу.

Чаща загудела, и девочка поежилась от неприятного чувства в груди, поторопилась к высокой бревенчатой стене. Колья были врыты в землю и оказались забором, огибавшим прилично большую часть леса.

Арабела дошла до места, похожего на вход: прямо в заборе была выпилена дверь на тяжелых петлях, а перед дверью слабо горел факел, и рядом сидел мужчина почтенного возраста.

– Кто там на этот раз? – послышался голос, и девочка подошла ближе.

– Ну дела! – присвистнул мужик. – Обычно мальцов силками не затащишь в стены приюта, а этот сам пришел. Ты что, потерялся, юнец?

– Нет, – она невинно хлопнула ресницами.

– Да ты и не малец вовсе! Вот это новости, – он поднялся со спила, на котором сидел. – Как ты очутилась на границе Родарана, девочка?

– Я нарочно приехала.

Мужчина подозрительно сощурился:

– А кто твои родители?

Она задумалась, прежде чем ответить: – Золото и Пламя.

– Забавно и любопытно. Хотя любопытно, конечно, больше, чем забавно, – он пригладил бороду. – И где же они, твои золото и пламя?

– Они умерли, – Арабела невозмутимо пожала плечами, а мужчина заметно вздрогнул.

– А одета-то как мальчишка, – приметил он. – Откуда у тебя такая одежка?

– От старшего брата.

– Так у тебя есть старший брат?

– Двое, – поправила она.

Мужик недоверчиво осмотрел девочку с головы до пят и хмыкнул:

– И как ты оказалась тут, у порога Приюта для Беспризорников, если за тобой есть кому присмотреть?

– Мне больше некуда идти. А им сложно и без меня.

Мужик вдруг скверно выругался под нос, но Арабела поспешила успокоить его:

– Мои братья поступили очень верно, господин… Кто вы?

– Сторожитель я, – буркнул он. Она кивнула.

– Так вот, после смерти наших родителей злая тетка отобрала наш дом и еду, а мы стали жить на улице. Поэтому братья отправили меня сюда, в… приют? Чтобы я не умерла от голода.

Он тяжело вздохнул, а Арабела замерла в ожидании.

– А какого ты возраста, девочка? И как твое имя?

– Этой весной пройдет десятый цикл от моего рождения. А зовут меня Арабела.

– Что ж, Арабела-неизвестно-чья и не-пойми-откуда. Пойдем-ка со мной, посмотрим, чем тебя можно накормить, да?

Время в стенах приюта замедлялось изо дня в день, но Арабела быстро привыкала к новым устоям. Она почти сразу познакомилась с Патрами – обездоленными взрослыми, которые жили в приюте и следили за детьми; показала себя юркой помощницей, а потому попадала на кухню и в баню – два места, в которых помощь была необходимой.