Пурпурное Пламя

Мари Вайлет

Но со временем их отношения изменились, обзавелись завидной привязанностью. Сейфи прониклась компанией подруги и ласково называла ее Пурпурным Пламенем из-за лилового взгляда, отдающего красноватыми тенями.

А еще Арабелу подкупала преданность Сейфи, ведь герцогиня, как и обещала, никому не раскрыла их маленькой тайны. И такая верность заслуживала непоколебимой преданности.

– Я волнуюсь, – Сейфи нарушила ход мыслей подруги, не заметив искры в ее лиловых глазах.

– Из-за встречи

с Ракленом? – спросила Арабела, заведомо зная ответ. Сейфи кивнула и закусила губу.

Раклен Сигмунд Арктурус – и еще немыслимое количество его имен – из семьи Брейв, наследный принц королевства Родаран, никогда не был выдумкой юной Сейфи, но осознание правды не приводило Арабелу в восторг. Вопреки всем законам любовь Сейфи и Раклена была таинством, о котором знали лишь они трое. А потому свидания герцогини и принца происходили в секрете, в лесах и отдаленных тавернах – всегда с риском разоблачения и позора.

Но Сейфи, влюбленная до беспамятства, не слушала предостережений Чаровницы, и все, что оставалось Арабеле, – сопровождать любовников в надежде, что Хранители смилуются над их тайной.

– Как жаль, что Лонн так далеко от Агевана! – Сейфи вздохнула. – Мы с тобой могли бы задержаться в столичном королевском дворце однажды.

– Твоей маме нужны будут объяснения.

– Мы могли бы отправиться за шелками для платьев, – герцогиня хитро улыбнулась.

– Мы подумаем над этим позже, у меня для тебя есть новости, – Арабела кивнула на бумаги в своих руках.

Сейфи недовольно фыркнула:

– Прочту после, как вернемся.

Арабела вздохнула и передала бумаги стоящим поодаль служанкам. Девушки следовали за герцогиней завистливой стайкой, и по их недовольным лицам Чаровница могла прочесть, как сильно им не нравилось, что их госпожа предпочитала Дьяволицу их суетливому обществу.

– Как я выгляжу, Арабель? – Сейфи покрутилась перед подругой.

– Безупречно, как и всегда, – ответила Арабела и не соврала.

Они быстрым шагом добрались до конюшен. Конюх, завидев девушек, подвел лошадей и поставил стремянку, помогая герцогине забраться в боковое седло. После – подсадил Арабелу, и девушки неспешно покинули поместье Люрбейт.

Арабела внимательно следила за тем, чтобы конь Сейфи шел ровно и не подыгрывал; чутко прислушивалась к звукам, чтобы быть уверенной в отсутствии слежки; подгоняла свою ленивую кобылку, всматриваясь в горизонт.

– Я совсем забыла спросить, глупая голова! Что с твоим письмом? Ответ не пришел? – заговорила Сейфи.

– Нет, – Арабела опустила ресницы.

Письмо, о котором говорила Сейфи – для Марлен и Дайзана, на которых совсем недавно смогли выйти люди сэра Станта, – так и осталось без ответа.

Когда Арабела переехала из приюта в Лонн, ей удалось узнать,

что Уада была сожжена почти дотла, и надежда на то, что родители живы, мгновенно истончала. Но Сейфи продолжала из цикла в цикл требовать, чтобы за деревней и за жителями велся строгий контроль, и случилось чудо: по словам одного из людей сэра Станта рыжеволосый мужчина и женщина с русой косой вернулись в Уаду, чтобы обустроить новую жизнь.

– Не волнуйся, – голос Сейфи звучал твердо. – Я уверена, что это были твои родители и что они обязательно ответят, нужно время. Власть Карателей слабеет, Раклен говорит, что его отец – король – не видит более надобности в этих дикарях.

– Пускай будет так, – Чаровница улыбнулась, чувствуя, как от слов подруги теплеет в груди.

– Я воссоединю тебя с семьей, даю тебе слово, – пообещала Сейфи и тронула коня в бока.

А Арабела продолжала улыбаться вслед ее обещанию.

Время в Лонне набирало обороты, и сезоны сменяли друг друга в одно мгновение.

Когда детские забавы остались позади, Арабела всерьез увлеклась изучением своей природы: она могла днями оставаться в библиотеке семьи Люрбейт – одной из древнейших во всем Родаране, читая те книги, в которых по крупицам можно было найти, кто такие люди из народа Чар и какой силой они обладают.

Легенды, которые ей рассказывала Марлен, оказались старыми учениями и преданиями; Арабеле нравилось понимать, что ее мама никогда не отказывалась от своей сущности.

Основываясь на азах, Арабела уяснила, что любое колдовство – как говорили люди – подчинялось высшему устою: отдавать от сердца без корыстных помыслов. Такой закон был предписан самой Эйме – прародительницей первых Чаровниц – согласно канонам, которые читала Арабела.

В день, когда Чаровнице исполнилась двадцатая весна, Сейфи была чересчур суетлива. Арабела привыкла, что герцогиня постоянно контролировала всех и вся, но зарядом энергии Сейфи пропитался даже воздух. Слуги не рисковали попадаться под руку, и казалось, что девушка подняла на уши все имение.

Но Арабела попалась на глаза герцогине сразу же, как покинула библиотеку, закончив выписывать значения древних рун – одной из самых сложных глав, которая не давалась ей с самой зимы.

Окликнув подругу, Сейфи выхватила из рук служанки два котарди насыщенно-синего и бордового цветов. Оба платья были расшиты серебром и оборками, а бордовое – отделано дорогим жемчугом по вырезу декольте.

– Выбирай, – Сейфи светилась от счастья.

Арабела мягко улыбнулась в ответ и забрала из девичьих рук лазурное одеяние. Герцогиня фыркнула: