Пурпурный занавес
Шрифт:
18
Праздники закончились, пора бы и о работе подумать, о заказах, а значит и о доходах. Но Николаю не до этого – есть дела поважнее набивания мошны. К черту клиентов с их мелочными заботами!
Утром его и вправду осенило – он вспомнил того бородача из телевизора, эксперта по серийным преступлениям из газеты «Улика». Вспомнил, как тот обрисовал психологический портрет преступника. И умолчал о некоторых частностях! Секрет, дескать. Вот об этих нюансах и захотелось разузнать Николаю. Разве не тем же занимались они с Пинским?.. Пришло
Николай шел наугад, даже не предупредив и не посоветовавшись со своим старшим товарищем. Но все в нем клокотало от ярости после ночного сигнала дядиных часов. Какого хрена? Сидеть и ждать, когда чертов маньяк всех перережет и, успокоившись, заляжет на дно?.. А спустя год ему, придурку, снова захочется покуролесить – и пойдут новые жертвы: чертова дюжина или десять чертовых дюжин!
Пинский поймет его и простит самодеятельность. Другой вопрос, что сказать этому газетчику? И сколь многое можно ему поведать? Разве что… точно, он прикинется экстрасенсом, ясновидящим, блин! Скажет, что у него видения, впадает в транс и видит в своих снах маньяка. В худшем случае тот сочтет его за полного психа. Ну, а если попробует натравить на Николая долбанных психиатров, Пинский его в обиду не даст, прикроет. В лучшем же случае – бородач поверит ему и пойдет на сотрудничество. Но надобно поосторожнее, начать с малого, издалека.
Эх, черти лукавые, как бы все так тонко провернуть, чтобы не подкопаться?..
На деле вышло просто и как нельзя лучше. Гордеев зашел в приемную, поприветствовал миловидную секретаршу, назвался ассистентом психотерапевта Пинского – на девушку это произвело самое благоприятное впечатление, все-таки его «шеф» был в городе личностью известной. Николай узнал, что Бородулина зовут Евгением Петровичем, что он действительно является профессиональным журналистом, но в данный момент в редакции его нет, поскольку по совместительству он один из руководителей какого-то там информационно-аналитического агентства с криминально-политическим уклоном… то ли «Спектр», то ли «Спектрум» – девушка точно не знала, ибо этой стороной деятельности Евгения Петровича не интересовалась.
– Ясно, – бодро сказал Гордеев. – И как его найти – не знаете?..
Нет, отчего же. Барышня прекрасно знала. Найти его можно вот по этому рабочему телефону – дала городской номер, либо же по сотовому. Николай записал оба номера, поблагодарил, отпустил пару комплиментов и откланялся.
Выйдя из редакции, отыскал ближайший таксофон – как назло, оставил мобильник дома, и набрал вначале рабочий номер Бородулина.
– Фирма «Аспект», – прозвучал хорошо поставленный молодой женский голос.
Николай поздоровался, попросил Евгения Петровича. Того на месте не оказалось. Обещал скоро быть. А как скоро? Да буквально с минуты на минуту.
– Ему что-нибудь передать? – поинтересовалась вышколенная секретарша.
– Да нет, ничего. Я перезвоню позже. Или подъеду. Не подскажете адрес?
Она подсказала. Записав, Гордеев повесил трубку.
Нет, сегодня ему определенно везло. Когда добрался до офиса агентства «Аспект», искомый товарищ успел прибыть. Николай назвался, опять уверенно представившись помощником Пинского.
Это произвело впечатление. Его с почтением провели в кабинет бородача.
– Евгений Петрович? Вот к вам… От Пинского, Александра Яковлевича!
Хозяин с радушием приветствовал посетителя, предложил кресло.
Гордеев поблагодарил, представился. Уселся поудобнее. На какой-то миг повисла неловкая пауза.
– Не хотите «Спрайта» или минеральной? – первым нарушил молчание Бородулин.
– Спасибо, не откажусь, – Николай благодарно улыбнулся, – лучше стакан минералки.
Экий светский разговор.
Бородулин разлил по высоким фужерам минеральную воду, протянул один гостю, отпил и поинтересовался:
– Так в чем заключается ваше дело? Внимательно слушаю, Николай Григорьевич.
– Вы знакомы с моим шефом?
– Лично нет. Но несколько раз пересекались на разных… тусовках, скажем так. Александр Яковлевич – человек популярный в нашем городе. И уважаемый.
– Да. Мы с ним проводим последнее время серию экспериментов. Это связано с возможностями психики, а точнее – со сверхчувственным восприятием.
– Экстрасенсорика?
– Совершенно верно. Но тут вопрос несколько щекотливый и… в общем, эти способности были обнаружены и раскрыты у меня – поначалу случайно…
Далее Николай произнес заранее подготовленную речь: о своих видениях, снах, галлюцинациях, о трансовом состоянии и, конечно, о сверхчувственной связи с маньяком.
Слушая его, Бородулин с каждой секундой становился серьезнее. Возникшее вначале удивление на лице сменилось выражением сосредоточенного внимания. Если он и относился к посетителю как к безумному, то внешне никак это не выказывал.
– Интересно, в высшей степени интересно, – заявил он по окончании рассказа Гордеева.
Даже встал из-за стола. Хотел, похоже, пройтись – но кабинет маленький, тесный, и бородач вновь сел.
– Вы знаете, мне знакомы случаи, когда экстрасенсы помогали – успешно или не очень – следственным органам, спецслужбам… Но все это я почерпнул из письменных источников или слышал со слов других. И вот передо мной вы: утверждаете, что видите в экстатических состояниях несуба…
И, спохватившись, пояснил:
– Неустановленного субъекта. А знаете что – я вам верю. Да, вот так, с первой встречи поверил. Просто…
Он на секунду смолк, затем тряхнул головой, как бы решившись на откровенность:
– Просто вы упоминаете такие подробности, которые известны лишь следствию. А в данном случае, уж поверьте, наши доблестные органы закрылись на все ставни и засовы, застегнулись на все пуговицы – чтобы никакой утечки. Но мне-то известно столько же, сколько им.
И, заметив недоуменный взгляд собеседника, нехотя добавил: