Пустой мир 3. Короны королей
Шрифт:
— Эдвард! Именем короны я приказываю тебе опустить оружие! — велел Дэлай, повысив тон. — Изволь держать себя в руках и следовать клятвам, о которых сам только что говорил!
Метнув в его сторону гневный взгляд, тристанский барон подчинился и убрал шпагу от горла гельского графа, но, прежде, чем тот успел облегченно вздохнуть, сделал шаг вперед, с силой ударив эфесом ему в лицо. Раздался отчетливо слышимый хруст ломающегося носа, и Вассарий повалился на пол.
— Я отправлюсь к Золотым Воротам, — убирая шпагу в ножны, Эдвард ни на кого не смотрел и ни к кому не обращался, он принял решение и не ждал ни разрешения, ни одобрения. Вассарий на полу уже оправился
— Господин барон! Никаких сил сейчас не хватит, чтобы закрыть ущелье! Это верная смерть! — его остановил Квенти за пару шагов до выхода из зала. — Если оперативный штаб уничтожен, там сейчас настоящий хаос!
— У меня три гвардейских полка в личном резерве, — бросил Эдвард, задержавшись на секунду, — может быть этого и недостаточно, но все же лучше, чем паниковать и кричать об эвакуации. А что до смерти — лучше в бою, чем у Аллирда на плахе.
— Трех полков не хватит, даже чтобы просто задержать саальтские силы, — предупредил весмортский барон. — Если вы действительно собираетесь сделать это…
— У нас, к сожалению, больше нет времени на то, чтобы предполагать и раздумывать, барон, — ответил Эдвард. — Рад был узнать вас лично. Будьте готовы к самому неблагоприятному исходу, а я постараюсь его не допустить.
— Для меня было честью познакомиться с вами, — ответил Андруа, поклонившись. — Мы сделаем все, чтобы не позволить вашим усилиям пропасть даром…
Тристанский барон еще раз поклонился присутствующим и вышел, на ходу одевая шлем и настраиваясь на частоты тристанских отрядов. Квенти было дернулся за ним, но его остановил Дэлай.
— Оставьте его одного, — претендент на престол положил руку на плечо карийского барона. — Мне кажется, ему это сейчас необходимо. В жизни каждого из нас наступает такой момент, когда надо выплеснуть скопившуюся в душе горечь, ненависть, разочарование… И бой для нашего тристанца как раз то, что нужно.
— Господин, позвольте задать один вопрос, — выдохнув и позволив себе расслабиться, попросил Квенти, глядя на то, как адъютанты помогают Вассарию подняться на ноги, уже распаковывая медицинскую аптечку. — Почему именно его вы назначили на столь ответственный участок? Неужели вы настолько доверяете перебежчику, чьему слову не верит половина ваших союзников?
— А вы бы хотели оказаться на его месте? — так же тихо поинтересовался в ответ фларский граф, возвращаясь к тактическому столу. Там уже появлялись иконки тристанских подкреплений, тут же вливавшиеся в общую линию фронта, заметно искривленную продолжавшимися ударами саальтских сил. — Удерживать самую уязвимую точку нашей обороны, по которой противник собирался нанести самый массированный удар? Зная, что наших сил и резервов не хватит, чтобы удержать Ворота, вы бы согласились собственной жизнью поручиться за их безопасность? — молчание Квенти, обдумывающего эти слова, было для него ответом, и поэтому Дэлай лишь похлопал его по плечу. — Мы сейчас находимся в шатком положении союзников, связанных
— Значит, вы рассчитывали на это с самого начала? — Квенти неприятно удивился, придя к такому выводу, но только сжал кулаки, пытаясь справиться со своими противоречивыми чувствами. — На то, что Вассарий не сможет удержать ущелье?
— Этого я не говорил, — уточнил Дэлай, по ходу отдав несколько приказов штабным генералам о перегруппировке отступающих частей, — Вассарий должен был удержать ущелье, используя имеющиеся у него силы, но справиться с этим не смог. Так что обвинения нашего друга вполне справедливы. Хотя, если признаться, я ожидал от Эдварда более серьезной реакции… Но не будем об этом сейчас. На повестке дня куда более серьезные вопросы.
Такую ситуацию опытные игроки в гентафл — сложную настольную игру, имитировавшую боевые действия феодальной дружины, так и не получившую распространения из-за излишней запутанности правил — называли «вилкой». При такой расстановке сил задуманная комбинация предполагала вариативность в зависимости от действий противника, но итог был всегда один. Противник мог отступить, позволив завоевать тактическое преимущество, а мог, наоборот, ответить на брошенный вызов, но в таком случае потерял бы слишком много важных ему фигур. Фларский граф поставил на кон сами Золотые Ворота Рейнсвальда, рассчитывая избавиться от наиболее опасного своего союзника.
Его все больше раздражало, как встречают тристанского барона в войсках, и какое влияние он оказывает на офицеров, и слова гельского графа все чаще всплывали в памяти, вызывая уже не легкое неудовольствие, а нарастающую тревогу. Эдвард Тристанский должен был ошибиться. Либо убить Вассария на месте, дав повод обвинить его в нарушении приказа будущего короля, либо погибнуть, пытаясь удержать Золотые Ворота. Дэлая устраивал любой результат.
***
Плазменный заряд разорвался совсем рядом, превратив часть бетонного укрепления в кипящую лужу вместе с несколькими солдатами, едва успевшими вскрикнуть прежде, чем превратились в раскаленный пар.
— Держитесь, парни! — офицер гельского отряда, закрепившегося на этом участке обороны, не знал точно, сколько людей осталось у него в подчинении, центральные каналы связи уже глушились саальтскими сетями, и едва удавалось сохранять взаимодействие между отрядами на коротких частотах. Иконки бойцов его отряда по большей части светились красными крестиками отсутствия сигналов, а количество тех, что еще подавали какие-то признаки жизни, стремительно сокращалось под перекрестным огнем наступающих войск.
Волна саальтских солдат накатывала все ближе, и прицельные залпы из полуразрушенных окопов уже не могли ее остановить. Среди перепаханной взрывами и разрушенными укреплениями земли саальтские штурмовые группы, используя силовые щиты и переведя всю мощность на лобовые дефлекторы, рвались вперед, стремительно сокращая расстояние. Кто-то валился на землю, срезанный плазмой, кого-то накрывало минометным огнем, но большинство продолжало двигаться вперед, поливая огнем укреплениям защитников, не давая даже голову поднять. А за ними уже двигались отделения штурмовых шагоходов, засыпая любую огневую точку градом зарядов из скорострельных орудий и выжигая пламенем огнеметов. Противотанковые орудия защитников стреляли гораздо реже, точечным огнем уничтожая танки и шагоходы, но их осталось слишком мало и с каждым часом становилось все меньше.