Пустой мир 3. Короны королей

thelordofthedark

Оборона разваливалась на глазах, подкрепления не было, связь с центром отсутствовала, приказов от командования тоже не было, а на тех частотах, куда все-таки удавалось выйти, царила мешанина противоречивых приказов и сообщений об отступлении. На Золотых Воротах еще шли бои, если верить обрывкам переговоров, что удавалось вычленить из общего потока сообщений. Остатки гарнизона, забаррикадировавшиеся в отдельных помещениях либо в бункерах глубоко в глубине скал, продолжали отстреливаться, требуя подкреплений и сообщая о том, что противник выходит уже на арку Ворот. Но на захваченных башнях уже поднимали саальтские знамена.

—

Они идут! — прокричал офицер, прислонившись к стрелковой позиции и прицельно расстреливая приближающиеся фигуры саальтских солдат. Первого удалось снять с одного выстрела, дефлекторный щит второго успел принять в себя целую очередь рельсовых зарядов, но уже был серьезно разряжен и не смог защитить своего владельца. Третий закрылся штурмовым щитом, и выстрелил в ответ, так что пришлось самому укрываться под бруствером, пока его рвали рельсовые и плазменные заряды. Датчики брони показывали, что до противника оставалось около сотни метров, а через несколько секунд расстояние сократилось уже до семидесяти.

— Приготовить оружие ближнего боя! — скомандовал офицер, нащупывая рукоятку своего короткого меча. — У кого еще остались гранаты, дождаться пятидесяти метров! Готовься!

Противник продолжал приближаться, когда рядом прошлась очередь из лазерной пушки какого-то шагохода, распахавшая окоп чередой разрывов. Офицер, ругнувшись, отскочил в сторону, закрывая голову рукой, но дефлекторный щит все равно зацепило, сбив сразу около двадцати процентов мощности. Повалившись на колени, он сразу же поднялся, сообразив, что стоит на чьем-то трупе. Не разобрать — врага или товарища — после нескольких отступлений и отбитых атак земля была устлана телами

— Десять метров! — по каналу, пробиваясь через множество помех, прошло чье-то сообщение. Офицер едва успел разогнуться, когда саальтские солдаты, активировав внешние динамики, с боевым кличем ворвались в окопы. Первыми полетели гранаты, взрываясь среди куч грязи и тел, наполняя пространство хлопками взрывов и визгом разлетающейся шрапнели. Последние выстрелы защитники делали буквально в упор, после чего бросали винтовки и встречали противника ударами коротких армейских мечей.

Первый саальтец оказался прямо на бруствере, выцеливая живых в окопе, но офицер быстрым ударом срубил ему ногу, сбросив назад. Но следом за ним в окоп запрыгивали уже другие солдаты, с ходу вступая в рукопашную схватку. Мир вокруг превратился в мешанину земли и вцепившихся друг в друга тел, брызг кипящей крови и воя перегруженных сервоприводов боевых костюмов.

— Не отступать! — прохрипел офицер по общему каналу, вдавив вражеского солдата в стенку окопа, схватив того рукой за голову, а потом воткнул клинок в грудную клетку. Силовое лезвие загудело, проходя через многослойное бронирование, противник закричал, забыв отключить внешние динамики, но уже в следующий миг замолчал. Отбросив тело, гельский офицер блокировал выпад другого солдата и ударил его плечом, откинув назад и выиграв время для того, чтобы поднять левую руку с пистолетом. Противник успел только замахнуться, когда получил в упор сразу четыре пули. Первые две броня выдержала, но третья пробила грудь, а четвертая — шею, и саальтец так и упал на спину с поднятой рукой.

Где же командиры? Где сюзерен, когда он так нужен? Где хоть какая-то связь с центром, чтобы узнать, как вообще складывается ситуация. Может быть, они уже последние, кто еще удерживает эти позиции,

которые в любой момент могут оказаться в окружении. Вопросы крутились в голове каждого защитника высот, но ответов на них не было, новых приказов не поступало, оставалось только сражаться.

Шум опустившейся металлической ступни, смявшей бруствер, оторвал офицера от схватки, заставив поднять взгляд вверх. Прямо над ним возвышался штурмовой вариант саальтского шагохода, подпаленный, но вполне боеспособный. Опущенные вниз тяжелые огнеметы щелкнули, и в следующий момент окопы залило ревущим потоком оранжевого пламени. Попавшие под огонь солдаты успели только закричать, корчась в предсмертных судорогах и заживо запекаясь в собственных доспехах.

***

Положение у выход из ущелья Золотых Ворот напоминало коллапс. Посадочные площадки были забиты отступающими войсками, магистрали и дороги — наспех формируемыми эвакуационными эшелонами, колоннами бронетехники, собранными из того, что удалось вывести из боя. Налеты прорывавшихся эскадрилий саальтских бомбардировщиков оставляли после себя горящие остовы грузовиков и танков, воронки от взорвавшихся бомб и развалины от наспех возведенных построек, где пытались хотя бы временно разместить полевые госпитали, забитые вывезенными с передовой раненными, и склады снаряжения. Того немногого, что удалось спасти из разрушенных укреплений.

После того, как оперативный штаб разгромили, а Вассарий покинул войска, ситуация стала бесконтрольной, хоть офицеры и пытались разобраться, но информация, поступающая из ставки была настолько обрывочной и противоречивой, что только усугубляла положение. Войска просто бросили на произвол судьбы, никто не давал приказа об организованном отступлении, но и в бой никто не вел. Но сформированные эвакуационные эшелоны ждали отправки и войска, еще способные сражаться, надо было перебрасывать. Если бы не личная инициатива отдельных офицеров, то фронт уже бы рухнул.

Тристанская гвардия, уже развернутая в боевые порядки, клином прошла сквозь этот хаос, пробираясь вперед, к ущелью. Тяжелые гвардейские боевые костюмы были узнаваемы даже издалека, и выстроенные плечом к плечу, с ростовыми штурмовыми щитами, гвардейцы казались монолитной стеной, марширующей как единый организм. Измотанные и раздавленные морально поражениями и отступлениями солдаты останавливались, увидев эти мертвенно спокойные ряды, идущие туда, где, как им казалось, уже царствовала смерть.

— Это тристанцы! Тристанская гвардия! — новость, как электрический импульс, пролетела по войскам. — Тристанский барон с ними!

Появление барона в ближнем тылу положило конец панике. Связь приходилось налаживать снова, команды связистов настраивали новые линии или очищали от помех те, что еще имелись. Были затребованы старшие офицеры и командиры групп, и вообще все те, кто хоть немного представлял, что происходит. Короткие и ясные приказы разошлись по разбитым войскам, отступление и эвакуация были остановлены, тристанский барон в организованном прямо в одном из вагонов эвакуационного эшелона штабе встречал офицеров, выслушивая отчеты и тут же раздавая новые приказания. Танки были перегруппированы в сводные команды, те пехотные части, что еще могли сражаться, соединены в новые подразделения и выведены на новые рубежи. Отбросив все старые планы, выполнить которые уже не представлялось возможным, Эдвард на ходу прорабатывал идею контрнаступления.