Пустой мир 3. Короны королей
Шрифт:
Солдаты гористарского вассала, снова получившие оружие и свободу, должны были зачистить замок от сторонников Де Ално, таким образом создав вид успешного подавления восстания. Уничтоженную оппозицию можно было бы смело списывать на самого восставшего вассала и последующее подавление бунта. Малолетний граф получил бы тогда феод, пусть и ослабленный, но абсолютно преданный. Де Мордер, связанный остезейскими кредитами, стал бы послушным исполнителем их воли, а про тристанского барона Линк просил не беспокоиться.
Однако в итоге все вышло иначе, дала о себе знать обычная человеческая
одного бойца за другим.
— Какие будут указания? — связался по личной частоте с остезейцем последний офицер. — Они же нас всех здесь просто перебьют!
— Защищайте безопасность графини любой ценой! — приказал Де Люми, — Я найду способ отсюда выбраться! — конечно, он откровенно врал. Никакой возможности избежать того, что их всех перебьют в течение следующих нескольких минут, остезеец не видел, но и просто так признавать поражение не хотел. Если Де Мордер получит графиню и наследника в свои руки, а потом попытается вернуть политику Гористарского графства в старое русло последствия будут нежелательными для всех.
— Сдавайтесь! Нам нужна только семья Гористара! — раздался усиленный динамиком голос с другой стороны зала, где уже засели солдаты гарнизона. Голос казался похожим на самого Де Мордера, и остезеец только усмехнулся, поражаясь той энергии, с которой этот вассал рвался к поставленной цели. Говоривший добавил: — Всем, кто сейчас сложит оружие и сдастся, мы гарантируем жизнь! Вы сможете покинуть и замок, и территорию феода без препятствий! Сдавайтесь! Второго шанса не будет!
— Господин! И что будем делать? — услышал Де Люми снова голос наемника. — Они ведь нас отпустить обещают! Я не хочу здесь помирать ни за какие деньги. А лейтенант нас потом сможет подобрать…
— Заткнуться и выполнять обязательства договора! Ваш командир взял деньги, отрабатывайте! — ответил остезеец.
— Там нет обязательства помирать за ваши интересы, — огрызнулся наемник, уже потерявший всякое терпение. В этом и было их основное отличие от солдат регулярных армий, готовых беспрекословно выполнять любые приказы. Наемники воевали только тогда, когда видели прямую выгоду, и на линии фронта для них единственной мотивацией рисковать собственными жизнями оставались деньги. Однако даже уже получив плату, они не станут тратить собственные жизни в безвыходных ситуациях, поскольку они стоят для них самих дороже любых заказчиков. И офицер наемников не собирался здесь умирать. — Все, парни! Это не наша война. Сдаемся!
— Что?! Не сметь! — попытался остановить их Де Люми. — Я приказываю вам!
— Здесь только я могу приказывать, — сухо ответил ему
— Оружие над головой! — раздалась команда с той стороны зала, — Выходите медленно, по одному! И давайте сюда остезейца! — этих слов Де Люми больше всего и боялся, но теперь, лишившись своих последних защитников, понимал, что больше смысла сопротивляться не было, так что сам послушно встал и показался из-за колонны, отбросив в сторону пистолет.
Им навстречу уже шли гористарские солдаты, держа оружие наготове и целясь в выходивших на открытое место наемников. Пока они еще обращались с ними довольно спокойно, жестко, но без излишней грубости, уверенные, что это их товарищи, оставшиеся верные Де Ално. Остезеец не был уверен, что ситуация останется прежней, и к пленникам будут относиться так же либерально, если выяснится, что перед ними не солдаты, а наемники. А вот с ним самим не церемонились с самого начала, заломив руки за спину и куда-то потащив, не давая даже возможности возмутиться таким отношением.
— Я остезейский подданный! — пытался образумить их ДеЛюми. — Вы не имеете права со мной так обращаться! Я представитель Союза и нахожусь под его протекторатом! — его прервал бронированный кулак солдата, ткнувшийся под ребра, и мир вокруг моментально померк. Де Люми захлебнулся воздухом и обвис на руках охранников как парализованный, больше не пытаясь сопротивляться. Сил хватало лишь на попытки вздохнуть смятыми в одно мгновение легкими, хрипя и кашляя. Когда его отпустили, он просто свалился на колени, держась руками за живот и стараясь не оставить отбитые внутренности на каменном полу, и получил оплеуху, от которой рухнул бы на пол, если бы его не схватили за волосы.
— Надо же, как поменялись роли? — раздался знакомый голос, и Де Люми, с трудом сфокусировав взгляд, обнаружил перед собой гористарского вассала, буквально кипевшего от злости. С рукой на перевязи, но вполне живой и активный, Де Мордер явно разрывался между желаниями пристрелить остезейца сразу и выпытать из него как можно больше о происходящем, прежде чем все-таки убить.
— Рад вас видеть в добром здравии, — Де Люми нашел в себе силы улыбнуться в ответ. — Я беспокоился, что с вами может что-то случится, но вижу, что это было излишним. Кстати, может быть, хоть вы объясните мне, с чем связана такая резкая перемена вашего настроения?
— Матерь Земная! Хватит болтать! — гористарский вассал с силой толкнул его на пол, так что остезеец довольно чувствительно приложился щекой к холодным каменным плитам, не выдержав и чуть слышно застонав от боли в отбитой челюсти. Сразу вслед за этим последовал новый удар, уже ногой и в живот. Как и сам Де Люми, гористарец был лишь в парадном костюме, но даже такой силы удара сапогом из толстой и крепкой кожи, с подбитой металлическими вставками подошвой было достаточно, чтобы остезеец скрючился от боли, пытаясь хоть как-то защитить чувствительное место. Де Мордер, выплеснув скопившееся напряжение, шумно выдохнул. — Где графиня? С ней все в порядке? Отвечай! Ее видели с тобой в последний раз!