Пустой мир 3. Короны королей

thelordofthedark

Отступая, саальтские войска применяли тактику выжженной земли. Входящих в город победителей никто не приветствовал, большая часть гражданского населения была уничтожена, а выжившие отправлены в трудовые лагеря глубоко за линией фронта. Освободителей встречали лишь подвалы, чуть ли не доверху забитые трупами, расстрельные стены, покрытые выбоинами от пуль и залитые кровью, да бесконечно длинные ряды виселиц. Это были наглядные результаты политики тотального геноцида, проводимой саальтским королем. Однако они не вселяли в защитников должного страха, наоборот, следы столь бессмысленной и жестокой бойни побуждали солдат, видевших это своими глазами, на такие же действия. Пленных не

брали, раненых добивали, не обращали внимания ни на санитарные, ни на гуманитарные конвои, истребляя всех, кого находили. Война на истребление высасывала силы как из Рейнсвальда, так и из Саальта.

Пока армии Аллирда не оправились от понесенных под Карратсом потерь, Эдвард предпринял несколько контрнаступлений в самых уязвимых местах линии фронта. Отказавшись от задачи уничтожить силы противника в одном крупном сражении, тристанский барон использовал свои возможности командующего объединенными войсками для нанесения целого ряда точечных ударов на разных участках. Там, где продвигающиеся вперед войска достигали наибольшего успеха, тут же вводились резервы, увеличивающие прорыв и закрепляющие успех. Нехватку количественного и качественного превосходства Эдвард старался заменять тактическим, удерживая инициативу и все глубже загоняя Саальт в оборону.

Штаб центрального командования сдвигался вперед вместе с линией фронта, поддерживая оперативную связь с ближайшими войсками. Эдвард почти все время находился в оперативном тылу, часто выезжая на передовую для личного контроля за продвигающимися вперед войсками, в отличие от Дэлая, который в тылу прилагал максимум усилий к тому, чтобы заставить феодалов принести ему клятву верности как новому королю Рейнсвальда. Казнь Вассария открыла ему путь к престолу, и теперь граф Фларский уже не собирался дожидаться конца войны и стремился ускорить процесс подготовки к собственной коронации, пользуясь тем, что политических противников и других претендентов на престол больше не осталось.

Эдвард наблюдал за проходящими мимо войсками и невольно раздумывал, с чего начнет свое правление Дэлай Первый в своем имени, но не забывал и о более насущных делах. Наступление продолжалось по целому ряду направлений и потенциально продвигающиеся вперед войска могли выйти на направление для удара по Кастерфакту. В том, что сейчас хватит сил для штурма города, который саальтские войска наверняка будут удерживать, используя все свои возможности, тристанский барон сомневался, но если такой шанс все-таки выпадет, то намеревался им воспользоваться.

— Господин барон, только что поступила информация, что оборона противника в промышленных зонах с пятой по девятую прорвана. Большая часть вражеской техники и артиллерии уничтожена, а уцелевшие силы отступают к магистрали номер шесть, — прерывая его размышления, по внутреннему каналу с ним связался один из адъютантов. — Поступили сообщения от командующего гельской группой войск на западном фланге. Он докладывает о прорыве вражеской обороны в районе Кильтерона-3 и фактического окружения вражеской группировки Кильтеронского сектора.

— Немедленно перебросьте десантные группы Пятой воздушной дивизии к магистралям, ведущим из города. Их необходимо отсечь как можно быстрее, — приказал Эдвард, не задумываясь. — Нам нельзя выпускать вражеские войска из города. Если это произойдет, они смогут вернуть себе боеспособность и вернуться в строй…

Ситуация изменялась — саальтское командование, утратив стратегическую инициативу, не могло серьезно влиять на ход событий, а отсутствие необходимых резервов на линии фронта заставляло их отводить войска назад, выравнивая линию соприкосновения и не допуская окружений. Рейнсвальдское

командование старалось сохранять такое положение вещей как можно дольше, имея подтвержденную информацию, что в саальтском тылу формируются резервные армии, готовые выдвинуться на передовую. Встречать их Эдвард собирался на своих условиях.

— Господин барон, — к нему подошел один из его офицеров связи, — сообщают из службы порта. Радары засекли челнок с неопознанными идентификационными кодами. Он был перехвачен, но сдался без сопротивления. На борту обнаружен человек, представившийся как Стивки и утверждающий, что прибыл для встречи с вами. В настоящий момент он задержан и находится под контролем службы безопасности порта.

— Стивки? — Эдвард удивленно выгнул бровь, что было заметно через прозрачное внутреннее забрало, не закрытое внешним. Череда последних событий отодвинула их недавнюю встречу и разговор на второй план, и барон не ожидал, что этот человек так скоро снова появится в его жизни. — Этот наемник? Вернулся так быстро? Только не говорите, что у него все получилось…

— Простите? — связист не расслышал сказанную вполголоса фразу и по-прежнему ждал распоряжений.

Эдвард добавил громче и четче: — Передайте офицеру, отвечающему за его охрану, что я вскоре прибуду. Обращаться с ним как с гостем, а не пленником.

— Будет исполнено, — кивнул офицер и удалился.

Для быстрого передвижения вдоль линии фронта и возможности в любой момент снова вернуться в штаб, тристанский барон всегда держал поблизости скоростной шаттл, который и вызвал, решив посетить Стивки. Наемник действовал так открыто и нагло, что у Эдварда практически не оставалось сомнений, зачем он прибыл для личной встречи. Барону следовало выполнить свою часть договора, но прежде он собирался увидеть голову графа Тоскарийского.

Ближайший порт, подходящий для приема крупных военных транспортов находился примерно в двухстах километрах от линии фронта, на окраинах города, освобожденного меньше суток назад и только начавшего восстанавливаться. В настоящий момент он еще чадил пожарами и напоминал поле боя, инженерные команды только начали разбирать завалы, растаскивать искореженную бронетехнику и расчищать посадочные площадки от сгоревших прямо у причалов кораблей.

Шаттл Эдварда едва смог найти подходящее для посадки место, подготовленное буквально за пару часов до его прибытия. А встречали его только несколько ответственных офицеров и строительный шум работающих инженерных команд, спешно восстанавливающих портовую инфраструктуру. Подняв воротник мундира и поправив дыхательную маску, тристанский барон спустился по трапу, выдвинутому практически одновременно с посадочными амортизаторами. На открытых площадках дул пронзительный ветер, несущий с собой тучи пыли и запах дыма пожаров, укрыться от которого было негде. Резкие порывы срывали головные уборы, дергали полы мундира, толкали в спину, сыпали колючим песком, заставляя пригибаться и прикрывать лицо.

— Рады приветствовать вас, господин барон, — офицер службы безопасности порта вышел вперед, — извините, но мы не ждали вас так быстро и не успели подготовиться должным образом. Восстановительные работы в порту только начались…

— Приветствую. Отчет предоставите в штаб центрального командования позже, — Эдвард коротко кивнул. — А сейчас отведите меня к человеку, о котором вы сообщали в своем последнем докладе. Стивки? Вы ведь его так назвали? — барон жестом показал офицеру следовать за собой и, оставив свою немногочисленную свиту и остальных встречающих позади, быстрым шагом направился к зданию порта с диспетчерской вышкой, мигающей в темноте проблесковыми сигнальными огнями.