Пустой Сосуд
Шрифт:
Менялся и облик коридоров. Они становились шире, а резные письмена и старые рисунки на стенах уступили место буйству позолоты и мозаики. Света единственного факела не хватало, чтобы озарить изображения целиком. Заир довольствовался видом на колени шестиметровых воителей и императоров.
– Архимант – учитель наш, это невероятно! – вдруг воскликнул Беддой, замерев у массивной арки в конце очередного прохода. – Мы и впрямь на верном пути!
Учитель будто бы и сам подивился своему успеху, когда разглядел два громадных изваяния, что стерегли арку. Выточенные из цельных светлых монолитов, они сохранили первозданный
За аркой лежал просторный зал, призванный увековечить жизненный путь Валендиара Первого. Правил он без малого сорок лет, и памятников этого времени собралось столько, что Беддою и Заиру приходилось протискиваться между плотными рядами трофеев и монументов.
Юный искатель жалел, что по воле Архиманта многие из этих событий оказались забыты. Годаранцам приходилось по крупицам выуживать сведения об истории южных земель. Заир разглядывал статуи и мозаики, что изображали подвиги Валендиара, но видел лишь самого императора в горделивых позах, марширующие армии в причудливых доспехах и кровавые сражения.
Он припоминал, что во времена Валендиара альдеваррцы не раз бились с Годараном. И побеждали. Но ведь то был старый Годаран, лишённый нынешнего единства народ, который не мог поделить и острова собственного архипелага. А главное – лишённый мудрости Архиманта Всеучителя, что родится лишь спустя пару сотен лет после того, как бездыханное тело Валендара запечатают в Чертоге Богов.
– Наконец-то! – ахнул Беддой, пробравшись сквозь ряды военных трофеев и истлевших знамён врагов павшего императора.
По ту сторону громадного зала их ждала новая арка – куда ниже предыдущей. Охраняло её лишь одно изваяние: Заступник Сандариал на широком пьедестале широко расставил ноги в боевой стойке и выставил острое гранитное копьё, дабы отпугнуть тех, кто осмелится потревожить мёртвого владыку.
Его покрытый бронзой щит мерцал в свете факела. Скульптор даже сумел вырезать вены на мускулистых руках бога войны и суровый взгляд в прорези рогатого шлема. Заир шагал осторожно, не спуская глаз со статуи. Ему казалось, что Заступник – лишённый зрачков, несмотря на небывалую точность форм – следил за каждым его движением. Того и гляди, вскинет копьё и пронзит заносчивых расхитителей.
Но Сандариал не остановил Беддоя, почуявшего запах сокровищ. Искатели пробрались через арку и оказались в коридоре столь узком, что двум взрослым людям не разойтись. Стены его были чёрными, как пучина штормящего моря. Их покрывали белёсые линии, которые перетекали на выпуклую поверхность дальнего конца прохода.
На первый взгляд – неподготовленный и необученный – то был тупик. Заканчивался он объёмным резным узором, в котором угадывалась склонившая голову женщина в шипастом уборе. Кализанна, Тёмная Вуаль. Богиня смерти и разложения, покровительница усопших. Последняя преграда между миром живых и царством забвения.
Тупик таковым совсем не был. Барельеф Кализанны – не более, чем хорошо спрятанная дверь в Чертог Богов. Белые линии, что покрывали чернённое полотно стен – первый защитный контур, расчерченный лучшими магами Альдеварра.
– Приступай, – небрежно велел Беддой. Он вдел факел в расщелину в стене и растирал пухлые ладони.
Заир снял с плеча одну из сумок и бережно извлёк устройство, над которым они так долго корпели перед походом. Разложил тонкие медные ножки, которые удерживали натянутые между ними серебряные нити. Расправил нанизанные на эти нити металлические пластины – всего тринадцать, каждая – из своего уникального сплава. Вставил самоцветы в пазы по краям. Достал две медные палочки с толстыми навершиями и закрыл глаза.
Магия принимала разные формы для Заира. Простые приёмы – как сферы из искр, которыми он убил кобру – давались ему просто. Всего-то и надо было, что сосредоточить уже разлитую в воздухе силу, собрать её в гранях амулета и дать толчок в нужном направлении. Нижайший уровень искусности, который быстро наскучил Заиру. Как если бы обычный воитель решил, что едва обтёсанная дубина – лучшее оружие.
Но настоящая магия – это тонкая работа. Игра контуров и форм, которые направляют её точечно. Бережно расходуют силу, чтобы получить наивысший результат. Даже альдеваррцы, лишённые мудрости Архиманта и открытого им Источника, смогли этого достичь. Хотя бы для того, чтобы уберечь покой знатных мертвецов.
Не открывая глаз, Заир ударил по первым пластинкам. Настоящая магия для него – это музыка. Мириады струн и нот, которые становились чем-то достойным лишь в полной гармонии. Тонкая, звенящая мелодия наполнила коридор и тут же наткнулась на низкий гул защитного контура.
Заир услышал треск и шипение, за которым последовали удивлённые вздохи учителя. Он знал, что белые полосы на стенах зашлись искрящимся светом в попытке отразить его навязчивую мелодию. Он продолжал бить по пластинкам, искал слабое место. Удар за ударом, нота за нотой. Песнь его инструмента менялась и альдеваррская защита не поспевала за ней.
– Закройте глаза, учитель, – тихо промолвил Заир.
Рухнул первый контур, ослепительной вспышкой выжигая белые линии со стен. Запах гари обжигал нос, и Заир едва сдержал кашель. Рядом тошнило Беддоя, и брызги горячей рвоты попали на ученика. Теперь поплохело и ему, но отвлекаться было нельзя.
Второй, главный контур обнажился. Он был куда мощнее и сложнее, укрывшись в глубине стен. Заир не прерывал мелодию. Напротив, его палочки с новой силой били по пластинам. Куда быстрее, куда настойчивее. Они врывались в защиту усыпальницы, но та била в ответ.
Инструменты дрожали в руках Заира. Голова разрывалась от боли. Чувство страха наполнило его внутренности, сжавшиеся в один ноющий комок где-то под рёбрами. Сердце затрепетало так, словно собиралось сдаться.
«Я не смогу», – вдруг решил Заир.
Контур оказался слишком силён. И зачем Беддой нацелился именно на эту гробницу? Валендиар Непреклонный. Один из величайших владык павшего Альдеварра. Почитаемый. Сильный. Стойкий. Упорный и умелый до такой степени, что покорил даже неподатливых южан Шемазара и Рагора. Конечно, его гробницу усилили лучшие чародеи империи. Почему же нельзя было отыскать гробницу попроще? Например, его нерадивого сынка Бельверена, едва не растерявшего всё небывалое наследие…