Пустой трон Одиссея
Шрифт:
Габриэль в отчаянии развела рунами; волосы ее беспорядочно бились на ветру. Словечко, немало удивившее подругу, слетело с ее губ. Девушка машинально поймала пряди и обернула их вокруг руки.
— Я боюсь, что ты останешься с ними.
— Кто знает, — перебила Зена. — Только не в этот раз. Драконт не станет мне доверять, такова его натура. Зато Полизей простак, — воительница поджала указательный палец, подняла руку и невесело рассмеялась.. — Он поверит всему, что я скажу.
— Но…
— Ценю твою заботу, Габриэль, поверь, — Зена взяла девушку за руку. — Но в
Габриэль фыркнула:
— О, конечно! Ради старого друга он готов на все! — Может быть. А может, и Нестор тоже. На это уйдут недели, но у жителей Итаки их нет, — воительница зашагала по песку.
Сокран присматривал за погрузкой вина и зерна, но мысли его были далеко, там, где за морем угадывалась полоска земли. Когда Зена вернулась, он едва не ломал руки.
— Сокран, нам надо поговорить, — сказала воительница. — Разговор недолгий. Не перебивай, и тогда мы закончим совсем быстро. А еще лучше, собери всех на палубе, пусть тоже послушают. — Зена слегка подтолкнула моряка, он замахал руками, стараясь удержать равновесие. Воительница заняла его место рядом с двумя поселянами, поднимавшими на корабль за веревочные ручки тяжелую корзину с вином. Габриэль пошла следом.
Двое моряков оказались подростками, рулевой же был старше Сокрана. Это был хилый седой мужичок; мускулы у него наблюдались только на правой руке: следствие его нелегкой работы. К чести рулевого надо сказать, что именно он разом утихомирил товарищей, когда Зена взошла на палубу. Достаточно было его знака и одного слова. Рулевого, в свою очередь, угомонил Сокран, Алеппис и Геспер все еще возились с корзиной, пытаясь укрепить ее понадежнее. Зена бросила на них короткий взгляд, затем оглядела собравшихся.
— Есть ли среди вас те, кого не ждут на острове семьи?
Мальчики переглянулись и застенчиво подняли руки.
— Мой отец ушел с царем на войну, а мать умерла прошлой осенью. Единственный мой родственник — двоюродный брат, — юноша кивком указал на другого парнишку.
— Меня воспитала семья Розеноса, — сказал тот. — Отец тоже ушел воевать. А мать умерла, когда я был младенцем.
Габриэль отвернулась, прикрыв увлажнившиеся глаза.
Зена кивнула:
— Ясно. Вы останетесь здесь, а мы с Габриэль займем ваши места, — прежде чем мальчишки успели возразить, воительница повернулась к рулевому. — На берегу есть охрана? Судно проверяют?
Он посмотрел куда-то вдаль:
— Как только мы причалим, нас встретят двое стражников: один по колено в воде, другой на твердой земле. Тот, что в воде, поднимется на корабль и обыщет его, второй помчится во дворец доложить, если что-то не так. Он на коне.
— А что не так. Скажем, он обнаружит на корабле лишних?
— Ну, если кто-то из нас пропал, или на судне не тот груз… Они сказали: любая мелочь.
— Как твое имя, рулевой?
— Мелайос,
— Значит так, Мелайос. Высади двоих мальчиков на берег и столкни корабль в воду… Стой! Нам нужны их хламиды и шапки.
— Мальчики могут вернуться с нами в Изос, — предложил Геспер, выбираясь из трюма.
— Возвращайтесь скорее и отправьте гонца в Пилос, — велела Зена. — Сошлитесь на меня, чтобы вас пропустили к царю Нестору, расскажите ему, что творится в Итаке. Передайте, Зена настаивает, чтобы царь разослал вести остальным правителям союза и призвал их в Итаку на помощь. — Воительница взяла одну хламиду из плотной синей ткани, накинула ее на плечи и протянула другую Габриэль. — Выполняйте.
Геспер хотел было что-то сказать, но Алеппис потянул его за собой. Юноша промолчал. Два юных моряка уже стояли на песке, упершись плечами в борта корабля и готовые в любой момент столкнуть его в воду.
Габриэль спрятала волосы под шапку, поправила выбившиеся пряди и мрачно огляделась вокруг:
— Ненавижу Корабли!
Зена одарила ее язвительной улыбкой:
— Можешь пойти пешком, если хочешь. Девушка рассмеялась, но видно было, что ей не так уж весело. Прозвучала команда, корабль тяжело, со скрипом пополз к морю. Габриэль едва не потеряла равновесие:
— Теперь уж ничего не поделаешь. Прекрасное путешествие, не правда ли? Которое весло мое? — Сокран прыснул от смеха, но успел прикрыть рот рукой, как только девушки повернулись к нему.
Зоран ткнул пальцем вперед:
— Поищи на носу. Воительница, твое место здесь, — моряк указал на скамью по правому борту. Она была ближе к корме.
Зена ответила:
— Я разберусь. Помоги Габриэль.
Корабль закачался на низких волнах, Мелайос выкрикивал Команды, Зоран поднял парус, Сокран взялся за весло. Габриэль швыряло от борта до борта, девушка окончательно потеряла самообладание. Зена поймала ее за руку и отвела к невысокой скамье по левому борту. Там она усадила бедняжку, вложила ей в руки длинное весло и сама уселась неподалеку. Мелайос резко кивнул, взглянул на правый борт, где только что сел за весло Зоран, и стал выводить корабль в открытое море. Судно то проваливалось в пучину, то взлетало на гребни волн, неуклюже кренясь и раскачиваясь. На гребцов обрушивались соленые брызги.
— 0-о-ох! — стонала Габриэль. — Вот и корма поднялась. Мы плывем задом наперед, и я ничего не вижу.
— Обычное дело. Ты всегда так себя чувствуешь в море, — непринужденно сказала Зена. — Греби по команде, и все наладится, — воительница посмотрела на двух моряков, стоявших на открытой площадке для грузов, уперлась правой ногой в обшивку и начала отбивать ритм, ударяя левой ногой по скамье Габриэль.
Она знала, что девушка долго не продержится, когда они плыли в Трою, лицо подруги было бледно-зеленым, и даже на обратном пути, выдавшемся на редкость спокойным, ей дважды было совсем плохо. Теперь Габриэль мужественно продержалась целый час, прежде чем снова застонать.