Пустынный океан
Шрифт:
Спустившись на второй этаж, я заметила тень от горящего факела. Кто-то еще не спит? Укутавшись в свою длинную расшитую накидку, которую я накинула поверх короткой ночнушки, я тихо пошла к свету. Этот поворот вел к стене, которую я начала называть галерей из-за того, что именно там я собиралась повесить все свои портреты. Этот кто-то решил посреди ночи полюбоваться искусством? Неужели Валефор? Подумав об этом, я остановилась. Что я ему скажу? Ну, так и скажу, что не могу уснуть. Может, спросить у него за ту девушку? Нет-нет, Цейхан же сказала, чтобы я не затрагивала эту тему в разговоре с ним…А если он скажет
Выпрямив спину, я с гордо поднятой головой вышла на свет, готовясь поздороваться со своим мужем, но тут же остановилась, щурясь от факела. Перед моим первым брачным портретом стоял Альфинур. Я, готовясь увидеть здесь другого, тут же растерялась, когда он, отведя взгляд, ошарашено посмотрел на меня. Было непривычно видеть его не в белоснежной форме, а в простой рубашке, какую обычно носят люди из низших слоев. Его нежные розовые волосы сейчас выглядели золотыми, а бусины на висящей впереди прядке отражали горящее пламя.
Некоторое время мы молча смотрели друг на друга. Сначала я вспомнила о рассказе Айе о том, что Альфинур, будучи талантливым гением в готовке, живет среди зависти и злобы, которые всецело направлены на него. Его сестра по секрету с долей вины говорила мне о том, что даже она сама некоторое время постоянно ссорилась с братом из-за чувства зависти к нему. Великий повар Джиали сказал, что талант Альфинура может даже погубить его, если тот хоть раз оступится. Тогда мне стало жаль моего милого повара, но потом я вспомнила о нашей последней встрече и покраснела. Эти пылкие поцелуи я не могла выбросить из своей головы до сих пор, и от одной мысли о них, у меня сбивало дыхание и скручивало низ живота. Не думала я, что теплая мужская ласка действует именно так…
— Тоже не спится? — он виновато завел руку за голову, и на его лице расцвела белоснежная улыбка.
Я смущенно «угукнула» и вопросительно посмотрела на портрет.
— А, — Альфинур проследил за моим взглядом и тут же понял то, что я имела в виду, — очень…красивое произведение. Не устану любоваться им. Каждый раз замечаю все новые и новые детали…
— Ты бы…Тоже хотел такой портрет? — по глупости ляпнула я, смотря на то, как щеки повара покрываются румянцем.
— Ну…М…Наверное, — с его уст слетел смешок. Альфинур пожал плечами.
Я ведь нравлюсь ему, да? Как иначе растолковать те поцелуи…Не думаю, что нам стоит переступать черту. Если что-то произойдет, я больше не смогу смотреть на него, как на верного доброго друга. К тому же, секс оказался процессом довольно неприятным, и, даже ради опыта, я пока не желаю его повторять. Да и не приведет это ни к чему. Альфинур гений в своей области, но статус ему это не дарует.
— Тогда, когда ты женишься, я позабочусь о том, чтобы у тебя был прекрасный портрет, — я выдавила из себя улыбку. Это все из-за Табриса. Это все из-за Валефора. Первый сделал мне больно, второго я совсем не понимаю, и как итог — я не хочу новых отношений, которые, думаю, мне и нужны. Наверное, Альфинур будет замечательным мужем: очень заботливым и внимательным. Почему-то я сразу представила перед собой картину, как он, работая на кухне, показывает своей будущей дочке, как готовить пирожки.
— Благодарю вас за заботу…
Я кивнула, поджала
Как только я коснулась ручки двери, ведущей в спальню, кто-то позади коснулся моих пальцев. Вздрогнув, я обернулась. Альфинур! Все это время он шел за мной?
— У вас что-то случилось, да? Вы выглядите такой опечаленной и уставшей…А я не сразу догадался спросить.
— Все…Все в порядке, правда, спасибо, — я в очередной раз улыбнулась, прогоняя очередное смущение. Альфинур ко всем заботлив, это у него в порядке нормы, не стоит расценивать это как знак внимания…
Он несколько сощурил глаза и сделал шаг вперед. Я не смогла отступить, и как загипнотизированная смотрела на его губы, оказавшиеся так близко. Что же делать! Я и пальцем шелохнуть не могу, а от моих действий все и зависит! Надо пожелать спокойной ночи и уйти, но тело не слушается!
Его руки скользнули по моей талии. Радужные глаза следили за каждым изменением на моем лице, словно он боялся, что я дернусь или отвернусь. У него было очень горячее дыхание. И нежные теплые ладони. Он прижал мое тело к себе и коснулся губами моих уст. Так легко и непринужденно, что, если бы не оставленный вкус сладости, я бы ничего не почувствовала.
— Простите, но, думаю, что…Вы для меня больше, чем госпожа. Позвольте мне хотя бы этой ночью попытаться сделать вас счастливой…
Он пылко выдохнул мне в губы, и я больше не выдержала. Все подозрения на время рухнули перед красивым мужчиной, которого я считала заботливым и добросердечным. Многие госпожи, рассказывая о встрече со своими мужьями, говорили о том, что их тела и без разума чувствовали принадлежащую им душу. Если это действительно так, то неужели Альфинур действительно может стать одним из моих мужей? Верится с трудом. Даже он понимает это, говоря, прося всего об одной ночи…
Я отстранилась, смотря, как на его лице отображается мольба. Почему-то мне понравилось чувство превосходства, чувство того, что этот мужчина хочет меня…Я взяла его за рукав и утянула в спальню, закрыв дверь. Когда я обернулась, Альфинур уже стянул с себя рубашку, оголив хрупкое, но в то же время рельефное тело. Он вновь крепко прижал меня к себе и поцеловал. Медленно, словно растягивая удовольствие и раззадоривая…Я чувствовала, как его горячие пальцы стягивают накидку, ночнушку, как они осторожно касаются острых сосков, как вырисовывают на теле узоры и линии. Не помню даже, как легла в постель. Эти ласки сводили с ума, и я тихо постанывала уже от того, насколько остро реагировало тело на эту нежность.
Легкие поцелуи: на губах, на шее, на ключицах, между грудей, на животе, где он легко прикусил кожу. Как же это прекрасно…Я приоткрыла рот, и он проник туда языком, поглаживая мои бедра и прижимаясь своим членом к моему лону. Я ждала боль. Ту боль, что разливалась по всему животу, но её не было. Когда он вошел — также медленно и постепенно — я почувствовала то, что называют возбуждением. От лона волнами расходилась не боль, а горячие волны, заставляющие желать большего. Черт возьми, это было слишком приятно. Ни в какое сравнение не шло с тем, что произошло в библиотеке на столе.