Пустырь
Шрифт:
Вчерашняя ночь вдребезги разбила мои розовые очки, что я так упорно пыталась на себе удержать. Хэдер меня ненавидит! И теперь, когда он поймал меня, то сделает все, чтобы выместить всю свою злобу на меня. Я не сомневалась ни на минуту, что его ничто не удержит от желанной мести.
Однажды на уроке в колледже нам рассказывали про гуманное сознание у человека. При сильном потрясении или душевной травме, наш мозг стирает из памяти все, что способно нас ранить вновь. И в результате произошедшее видится нам не как глобальная катастрофа, а как просто нестандартная
Чем дольше я углублялась в мысли о вчерашнем, тем все больше во мне росло стремление объясниться перед Хедером и доказать свою непричастность к произошедшему со Штером. Достаточно всех недомолвок и недосказанностей. Я не отрицаю, что заслуживаю наказание, и моя вина есть перед этим мужчиной. Но мне отчаянно не хотелось, чтобы он сгоряча, не разобравшись, наломал еще больших дров, чем вчера ночью. Сейчас, когда я уже знала, каким он может быть жестоким и холодным, я была не уверена, что смогу вынести еще раз подобное надругательство.
Время шло, а в комнату так никто и не пришел. За обдумыванием деталей предстоящего разговора я не заметила как солнце, закончив свой рабочий день, погрузило комнату в легкие сумерки.
— Держи, я тебе ужин принес или еще обед, — нарушая мое одиночество, в комнату зашел гость.
Скорее всего, это он приносил мне омлет, пока я была в восстановительной отключке.
Паренька, если мне не изменяет память его звали Сэм и он был близким другом Ториса. Сэм занес в комнату поднос и поставил его рядом со мной на столик.
— Я не голодна, спасибо. Ты не знаешь, когда придет Хэдер?
Немного содрогнувшись, словно через него пропустили короткий разряд тока, парень поставил поднос рядом со мной.
— Съешь как проголодаешься, — разворачиваясь, бросил гость.
— Мне нужен Хэдер, когда он придет? — словно в пустоту прозвучали мои слова, парень даже не сбавил шаг. — Передай ему. Что у меня есть разговор, слышишь?
Замок в двери щелкнул, оставляя меня снова одну.
Мокрые брюки неприятно холодили ноги, и вроде закатала их почти до колен, но вода все равно добралась до ткани.
— Рин, ну ты как всегда! — воскликнул такой родной и приятный голос. — Придется возвращаться, а то ты простудишься.
— Нет. Все будет в порядке, не обращай внимание. Давай, пошли дальше, — с показной энергией я бодро заспешила по отмели вперед.
За обрывистым берегом реки скрывалась тайная полянка. Про нее мы никому не рассказывали, считая ее своей по праву. Впервые мы с Томом наткнулись на нее, когда играли в прятки с ребятами со школы. А сейчас несколько столько лет решили проведать наше секретное логово. Полоса препятствий отделяла нас и всех любопытных от поистине волшебного места. И самым сложным было преодоление небольшой речки, образовавшейся из родниковой воды. Даже в жаркий летний день, температуры воды была не более десяти градусов. Долго в такой воде не протянешь, ноги превратились бы в две ледышки спустя пару минут. Зная, что нас ждет, мы предусмотрительно надели резиновые
— Вот это да! С тобой и в походе не пропадешь.
— А ты думала, — хвастливо подмигнул мне друг. — Я еще и чай нам сделал. Между прочим, с лимоном и мятой.
— А я бутеров нарезала. Да, из нас вышла идеальная команда.
Но обувь не защитила от воды, и на одном из бурных переходов, я черпанула сапогом воды, намочив при этом брюки. Влажная резина в тот день здорово натерла ногу, но обнаружила я это только когда разулась на заветной полянке. Кровь расползлась по мокрому носку на несколько сантиметров. Холодная вода обезболила мозоль, видимо именно поэтому я смогла пройти так долго, даже не испытав дискомфорта.
— Надо было возвращаться, зря мы так далеко ушли от дома, — сочувственно смотря в мои глаза снизу вверх, произнес Том.
Достав из рюкзака пластырь, друг заботливо заклеивал место мозоли. А после развесил на ближайшем дереве мокрый носочек.
И пусть я поранила ногу, а мокрая штанина неприятно холодила кожу, дурацкая улыбка не сходила с моего лица. Сегодня мы пережили целое приключение, как будто проникли в другой, потусторонний мир, о котором никто не знал и в котором мы были хозяевами.
— Держи свое спасение, — теплые, солнечные, карие глаза заглядывают в мои.
В мои руки легла теплая крышка от термоса с источающим аромат трав чаем. Блаженно сощурившись, я посильнее втянула носом воздух, поднося чашку к губам. Глоток и вкус мяты сменяет, терпкий неузнаваемый вкус. Открываю глаза и не вижу перед собой Тома. Только что, друг стоял напротив, а теперь вокруг была пустая поляна, вместо сочной луговой травы, покрытая мокрой землей и грязью. Взгляд падает на крышку термоса, и немой крик застывает в горле. Багровая жидкость плещется на дне.
Резко выдохнув, широко распахиваю глаза. Сердце колотится как после тяжелой тренировки. Потолок, свет от настольной лампы, металлическая дверь…я до сих пор заперта в комнате. Ничего не изменилось, только заметно похолодало. Замерзшими ногами подогнула одеяло, укутываясь посильнее.
— О чем ты хотела поговорить?
Вскрикнув, я вздрогнула всем телом. В висках кольнула боль. За кошмарным сном я не заметила, что нахожусь здесь не одна. Вернее, я и предположить не могла, что Хэдер окажется здесь уже этой ночью. Даже в голову мне не пришло обернуться в сторону кресел.
Устало подложив одну руку под голову, мужчина внимательным, цепким взглядом наблюдал за мной. Каждое малейшее движение не ускользало от него.
— Ты… ты меня испугал, — я натянула одеяло. — Ты что, всю ночь тут сидишь?
— Повторяю: о чем ты хотела поговорить? — ровная, безэмоциональная речь ничем не выдавала его настроение.
Поток леденящих душу мурашек в панике разбежался по всему телу. Разрозненный поток мыслей никак не желал складываться в предложения. С трудом сконцентрировавшись на вчерашних заготовках, я, наконец, произнесла: