Путь к себе
Шрифт:
Варненский собор высился темной громадой посреди проворной площади. Вокруг бурлила пестрая толпа — туристы, горожане, уличные торговцы.
Дика огляделась. И где здесь искать Милчо, если он вообще существует? Ей вдруг показалось, что она гоняется за химерами. Но уж коль она здесь…
Она пошла по краю площади, спрашивая у торговок: «Милчо. Я ищу Милчо. Милчо». Они только пожимали плечами. Одна протянула ей цветы, другая — нитяные перчатки, третья — тряпичную куклу в национальном болгарском костюме.
Похоже, здесь глухо. Лика обратилась
Она скорее почувствовала, чем заметила его присутствие рядом с ней. Маленький, незаметный человечек, без липа, без фигуры, невидимка.
— Это вы ищете Милчо?
Неожиданно чистый и правильный русский язык — Я.
— Вы из Москвы?
— Да.
— Я — Милчо.
— Здравствуйте. Мне нужен Матадор. Где я могу его найти?
Ощутимое прикосновение глаз-буравчиков к своему лицу, захлопываются невидимые шторки. Что-то не сработало.
Нс знаю такого.
— Вы уверены? Дон…
Но он уже исчез. Ввинтился в толпу и пропал. Янка почувствовала себя как гончая, взявшая неверный след. Полный облом, но всех направлениям. Егo уже не найти. Даже если и предположить, что это тот самый Милчо. с ней он разговаривать не захотел. А почему она вообще думала, что захочет? У них наверняка существуют налаженные капали связи, и за просто так к ним на хромой козе не подъедешь. Наивно было даже и думать иначе.
— Дом журналиста, — сказала она водителю.
Если уж так получилось и у нее есть неделя у моря, грешно было бы не воспользоваться. Чтобы не было так обидно за собственную глупость. Надо же, возомнила себя супер-репортером! Очень смешно, очень.
Водитель, тем временем, что-то не переставая, бубнил себе под нос. Лика прислушалась.
— Златы Пясцы — красиво, Албена — красиво, Балчик — тоже. Почему Дом журналиста?
Лика только плечами пожала. Красиво, некрасиво, какая разница.
Она поняла, что он имел в виду, как только они подъехали. Дом журналиста громоздился на самом берегу моря высоченным серым монстром, подавляя все вокруг. «Великолепный» памятник брежневской эпохи, вернее, живковской. Динозавр в райском саду.
Вокруг, как ласточкины гнезда, лепились к крутому склону отельчики поменьше, белые и розовые, каждый в своем неповторимом стиле. Один, на самом верху, ей особенно приглянулся. Он был построен какими-то необыкновенными уступами, спускавшимися в сторону моря, с просторными террасами, увитыми дикой розой. Белая круглая башня с зубчатыми краями навевала воспоминания о старинных замках, рыцарских турнирах и песнях менестрелей под луной.
— Что это? — спросила она шофера, который пыхтел у нее за спиной, имитирую борьбу с тяжеленным чемоданом.
Он с видимым облегчением опустил свою йоту на плиты дорожки и посмотрел туда, куда она указывала ему.
— Замок Анжи.
—
— Можно и так. Как хотите. Замок Анжи. Хотел, ресторан, добрый сервис. Идем туда?
— Нет, — покачала головой Лика. — Нет. Номер заказан здесь. — Она кивнула в сторону серого монстра и направилась к входу.
Внутри все было точно так же серо и уныло, как снаружи Бетон с гранитной крошкой, аляповатые мозаики, бесконечные серые коридоры, безликий номер с обшарпанным балконом. Слава Богу, хоть с видом на морс. Это искупало многое, но не все.
Замок Анжи все же сильно подпортил ей настроение. Не будь его, ей, быть может, легче было бы переносить этот образчик социалистического классицизма.
Она попыталась представить себе человека, который спроектировал это убожество. Получался человек из барака. «Если заказать дворец человеку, выросшему в бараке, он построит еще один большой барак».
Неплохо сказано. Но ведь иные из нас «и сквозь тернии находят дорогу к звездам». Значит, получается человек из духовного барака. Это, пожалуй, покруче.
Лика перевернулась на живот и посмотрела из-под ладони на свое временное пристанище. Отсюда, с пляжа, оно выглядело еще хуже. «И занесло же меня, — подумала Лика. — Ну, ничего, в самый раз, по крайней мере, есть о чем подумать, поострить и подточить свое остроумие».
Жаль только, что не с кем поговорить, обменяться впечатлениями от заграничного «совка». А если бы Митя был с ней, что тогда? Шустрая, непрошеная мыслишка вынырнула на мгновение и пропала. Но оставила после себя длинный хвост ассоциаци Друг с другом, друг за другом, круг за кругом, круг за кругом.
Митя, и так и этак, и ироничный и серьезный, и закрытый и распахнутый навстречу, и сухой и… мокрый. Он выходит из моря, вода стекает по его мускулистому телу, зубы ослепительно сверкают в улыбке.
Чья-то тень упала на нее. На секунду мозг заплутал в закоулках фантазии. Она действительно подумала, что это он. Невероятным, чудесным образом — он, колдовским, чернокнижным, бесовским — он, он, он!
Лика рывком села на полотенце. Это действительно был Митя, его высокая фигура с неуловимой грацией леопарда, какая бывает только у очень хорошо сложенных и физически развитых мужчин. Только волосы как-то слишком отросли, уж очень быстро, и посадка головы… Солнце светило ему и спину. Она не могла разглядеть лица, но уже знала, что ошиблась.
— Вам, кажется, скучно, — произнес он совсем не Митиным голосом, слегка растягивая слова.
— Почему вы так решили?
Лика сердилась, хотя и понимала, что человек этот ни в чем не виноват. Просто оказался не в то время не на том месте.
— Ин-ту-и-ция! — размашисто произнес он.
— Кажется, в этот раз она вас подпела.
Сказала, как отрезала. Ее резкий тон нельзя было истолковать никак иначе, даже если бы она говорила на суахили. Он оказался понятливым. Еле заметно пожав плечами, шагнул в сторону и растворился в знойном, раскаленном воздухе.