Путь к себе

Купцова Елена

— Игорь Петрович, куда поставим интервью Литовской? В конец?

Секретарша Милка. Как всегда, делает умное лицо. Не понимает, дурища, что ей это не идет. Сто восемьдесят сантиметров роскошного тела, выше мозжечка ничего нет. Великолепная приманка для спонсоров. Работает безотказно.

— В начало, — отрезал он, покосившись на ее длиннющие ноги, обтянутые мерцающими колготками. — И фотографию ее на обложку. Вот эту.

Он подтолкнул пальцем глянцевый оттиск. Алые хищные губы на белом лице, глаза чуть прикрыты, приглаженная волна золотых волос. «Подойди поближе, мальчик, и купи меня».

—

Остальные отдай Лике, пусть она выберет.

— Ее еще нет. Дома никто не отвечает.

«Ага, настучала по ходу дела», — усмехнулся про себя Игорь.

— Как появится, дай мне знать.

«Лика, Лика!» Он посмотрел на фотографию в серебряной рамке. Ветер играет и волосах, в уголках рта притаилась улыбка. Неуловимая, ускользающая, как этот ветер. «Как поймать тебя?»

Их отношения, чем дальше, тем больше заходили в тупик. Он чувствовал это, но изменить ничего не мог. Как мучительно сознавать, что становишься для любимой женщины привычным предметом антуража, неизменным фоном для выхода в свет, не более. Безнадежность обыденности, как она бесила его, терзала, выводила из равновесия. Прохладный блеск ее зеленых глаз, плавный изгиб бровей, неспешный полет руки навстречу. «Отвези меня домой. Я устала». Шуршание лифта, шелест платья в дверях, за которые ему сейчас ходу нет. «Спокойной ночи». Какое, к черту, спокойствие. Бред! Но этот бред продолжается уже больше года.

Они познакомились на вечеринке, нет-нет, совсем не случайно. Он узнал, что она там будет, и специально напросился, чтобы познакомиться. Мечтал заполучить ее для своего журнала. Его любимое детище, стильный журнал для стильных мужчин, с эпатажным названием «Лось», тогда ещe только зарождался. В нем должно было быть все самое-самое, самые модные женщины и самые шикарные машины, изысканная эротика и крутой бизнес — словом, все, что составляет имидж хозяина жизни. Сам «Лось» должен был стать частью этого имиджа, как ручка «Паркер», часы «Ролекс» и шелковый галстук от «Гуччи».

Для осуществления замысла Игорю нужна была убойная команда, и Лика непременно должна была войти в нее, непременно. Ее манера писать, изысканная и в то же время колкая, исполненная легкости и тонком иронии, была просто создана для такого журнала, как «Лось».

Он уже успел узнать, что она не принадлежит ни к одной «конюшне», так сказать, «фри лэнс», свободная журналистка. Самый момент прибрать ее к рукам.

Она явилась в короткой красной тунике, каким-то чудом державшейся на одном плече, с черной розой в руках, которую она тут же вручила хозяйке в качестве компенсации за поздний приход.

— Познакомь меня, — шепнул он хозяйке.

— Лика, это Игорь Платонов. И шел меня расспросами о тебе.

Взмах длинных ресниц в его сторону.

— Зря ты так быстро расстались с цветком.

— Почему?

— Убойный был контраст.

— Это легко поправить. Принесите мне бокал красного вина.

Топкое стекло в ее пальцах. Браслет из черных гранатов. Чертовщина! Он почувствовал, что пропадает.

— А вы кто?

— «Лось».

— О-о-о!

Она окинула быстрым взглядом его коренастую, широкоплечую фигуру.

— Похож! Вот только… рогов не хватает.

— Пока некому мне

их наставлять.

— Итак, «Лось». Я что-то слышала.

— Обсудим?

— Сначала потанцуем.

Она скользнула к нему, не выпуская из руки бокала. Стук сердца в висках. Чертовщина!

Теперь, оглядываясь назад, он ясно видел, что журнал только и связывает ее с ним. Все остальное так, побочное, для нее необязательное, привычное и необременительное. Есть — хорошо, нет — тоже неплохо. Интересно, заметила бы она, если бы он вдруг исчез? Вряд ли.

Но в глубине души он продолжал надеяться на чудо. Она просыпается в одно прекрасное утро, оглядывается вокруг. Знакомые предметы кажутся новыми, необычными. Отчего это? Она тянется к телефону, пальцы вытанцовывают на клавишах его номер.

— Приезжай. Я люблю тебя.

Игорь вздрогнул от звука собственного голоса в тишине кабинета, нервно провел рукой по лицу. Лика смотрела на него с фотографии загадочно и лукаво. «Твое лицо о его простой оправе…» Чертовщина!

Звонок телефона застал его врасплох.

— Игорь? Это я. Извини, что так безбожно опаздываю.

Скоро буду.

— Лика!

— Кстати, ты свободен сегодня вечером? Давай поужинаем где-нибудь вдвоем.

Неужели?!

Они сидели в укромном уголке итальянской «Траттории» в «Садко Аркада». Тонкая голубая свеча, мягко освещала лицо Лики, золотила волосы. Игорь смотрел на нее, не отрываясь. Что-то в ней изменилось, побледнела, осунулась, и от этого стала еще более обворожительной.

— Необычное место для тебя» — заметил он.

— Да, пожалуй. — Она задумчиво поковыряла вилкой остывающую лазанью. — Но здесь уж точно никого из знакомых не встретишь.

— Случилось что-нибудь?

— Можно и так сказать.

Что-то в ее голосе сделало невозможным дальнейшие расспросы.

— Я могу чем-то помочь?

— Можешь. Отпусти меня на недельку.

— Куда?

Спросил и прикусил себе язык. Глупый, неуместный вопрос. Она немного удивленно посмотрела на него:

— Куда угодно, хоть в Болгарию. Там сейчас почти пусто. Сезон еще не начался. В Доме журналиста наверняка есть свободные номера.

— Надо же, я как раз думал об этом! Запустим новый номер и махнем вместе.

Сказал и самому стало неловко от бойкого, какого-то пионерского энтузиазма в голосе. Лика чуть заметно поморщилась:

— Извини, но я хотела бы поехать одна. Хочется побыть наедине с собой, подумать… — Она помолчала. — И о нас тоже. Я понимаю, что сейчас не время, номер надо выпускать, но…

Он быстро накрыл ее руку своей:

— Не говори больше ничего. Можешь ехать хоть завтра.

Мысль была безумна сама по себе, но слова, невзначай оброненные Василием в машине, так и сверлили мозг, не давая покоя. «Милчо, собор, Варна, Матадор». Лика поняла, что ее зацепило всерьез. Разыскать современного работорговца, попытаться разговорить его, заглянуть ему в глаза, попробовать понять, что за душой у человека, который хладнокровно наживается на продаже живых людей, а потом написать об этом. Реально изменить она ничего не может, не рассказать должна. Ее оружие — слово.