Путь небес. Преодолевая бурю
Шрифт:
С тех пор апотекария мучили головная боль и живописные кошмары, но обретенный дар не исчезал. Теперь Фон Кальда получил разрешение и приказ действовать от Эйдолона, и лорд-командующий ждал результатов.
Советник поднял глаза. Между железными стенами возникли красные пятна, повисшие в воздухе подобно облачкам дыма. С каждой жертвой, что умирала здесь в изощренной агонии, завеса истончалась еще немного, полотно реальности распускалось нить за нитью.
Фон Кальда почти не решался заглядывать за бронестекло. Его дымчатую поверхность
Легионер на нетвердых ногах подошел ближе, с хрустом давя сабатонами кости на полу. Возле стенки сосуда он вновь заговорил нараспев:
— Маламеннагорастика. Ховийя. Хзах’тел ариф негассамар.
Бессмысленные слова, слишком длинные и неудобные для людей. Такой язык мог зародиться лишь в глубине, где обитали неумирающие создания, — они и создали эту речь для собственного увеселения.
Апотекарий коснулся стекла, расставил ладони на его изогнутой поверхности.
— Гегаммоморор. Гегамморорара. Шашак. Лефатак.
Из дымки выплыли глаза существа, и Фон Кальда вздрогнул от неожиданности. Он отступил, но не отвел взгляд. Два фиолетовых ока с миндалевидным разрезом, лишенные белков, переливались жемчужным полуцветом.
— Итак, ты нашел путь, — сказало создание.
Его речь поражала воображение, словно шепот из дурных снов, вдруг бестелесно зазвучавший наяву. В ней сплеталось множество голосов, они толкались и теснились, словно заживо погребенные в немыслимой погремушке-разуме.
Из мерзостного дыма проступили конечности, более стройные, чем прежде. На их ярко-палевой коже не было ран или язв. Возле гибких округлых бедер метался длинный шипастый бич. Где-то на заднем плане быстро пощелкивали клешни, словно говоря на собственном языке.
— Еще нет, — возразил Фон Кальда. — Только начинаю. Как мне тебя называть?
— Господином. Госпожой. Или же Манушьей-Ракшаси. Так меня именовали в Эпоху-до-Анафемы.
Апотекарий устоял перед желанием глубже заглянуть во мглу. Немигающий взгляд фиолетовых глаз тревожил его. Возникал почти неодолимый искус посмотреть в них, уловить скрытые движения за непрозрачной роговицей.
— Мне нужно задать тебе вопрос.
— Что ж, спрашивай.
— Мой повелитель ищет Великого Хана. Его невозможно быстро выследить в варпе, а каждый зря потраченный день отдаляет нас от цели. Известно ли тебе, где он?
— Да, подобное известно мне. Что ты предложишь взамен?
— Чего ты хочешь?
Демоница как будто улыбнулась, и в широкой пасти с игольчатыми зубами мелькнул длинный язык.
— Ты
Фон Кальда оторвал взгляд от бледной, непрерывно вздрагивающей кожи. Разговор давался ему тяжело, куда тяжелее, чем он думал. К мускусному аромату свернувшейся крови теперь добавилось нечто еще — пьянящее благоухание, что незаметно расползлось по всему отсеку.
— Ты поможешь магистру войны одержать победу, разве этого мало? — рискнул апотекарий.
Ответ искренне развеселил демоницу, и она захохотала. Смех ее, впрочем, был ужасным — визгливый вопль беспримесной злобы, рожденный из горя, сотканный из людских криков.
— Победы — выдумка смертных. Для нас не бывает побед. В чем наша цель? У нас нет цели. Что для нас покой? Мы не знаем покоя. Мы уже получили от вас то, что хотели, и упиваемся этим, и жаждем большего. Теперь осталось лишь развлекаться.
Глаза твари голодно блеснули.
— Так развлеки меня.
— Ты будешь пировать душами сынов Хана, — попробовал предложить Фон Кальда. — Они измотаны, загнаны, у нас больше воинов. Я скормлю тебе Шрамов, одного за другим.
— Не пойдет.
Советник на мгновение вспомнил разговор с Коненосом и тут же понял, в чем дело. Речь шла о взаимодополняющих целях, о способах ускорить начавшийся процесс. Так уже делали в других легионах. Пример, как и во многих прочих делах, показал Лоргар, но прецеденты с тех пор были не только в рядах Несущих Слово.
— Есть иные души, — осторожно начал апотекарий. — К примеру, один из нас считает слияние с эфиром… омерзительным.
— Хорошо. Такая добыча больше привлекает меня.
— Получится не сразу. Он осторожен и силен.
— Тем лучше.
— Тогда ты дашь мне желаемое?
Бич хлестнул по полу сдерживающего цилиндра. Кровавые руны в отсеке вскипели.
— От заключенной сделки тебе не отказаться. Слова, договора, просьбы во тьме — все они разносятся между мирами.
Фон Кальда отошел от бронестекла. У него колотились сердца.
— Знаю. Я не обману тебя. Оплата будет предоставлена.
Чудовище улыбнулось вновь, теперь с легким презрением, словно эти фразы бормотали в его присутствии так много раз, что оно сбилось со счета. Начертанные кровью линии испарились, и порождение варпа начало таять по краям, пропадая в клубах дыма.
— Значит, мы еще встретимся — ты и я.
— А местоположение Хана? — спросил апотекарий. — Хватит одного слова!