Путь варга: Пастыри чудовищ. Книга 3
Шрифт:
– …на чем мы с тобой остановились в прошлый раз, аталия? Припоминаю, что на желаниях. Тебе никогда не казалось, что ты слишком уж проникаешься своей ролью?
Голос у Рихарда мягкий. Он стоит у окна, за спиной Арделл. Обхватывая эту за талию. Улыбаясь куда-то ей в волосы.
И через тени я вижу её стиснутые на подоконнике пальцы.
– Ролью?
– Моста между двумя берегами. Бабочки, которая приносит людям огонь. Пастыря… как там ещё? Ты не считаешь это просто ролью, я не сомневаюсь. Долг? Предназначение? Но тебе не кажется, что ты уделяешь слишком уж большое внимание
Голос Рихарда струится, как дождь по стеклу. Или как волосы по её волосам – он распутывает эту её дурацкую причёску, а Арделл даже лицо к нему не поворачивает, будто бы и не здесь.
– А если это моё желание? Быть такой?
– Полагаешь, такого можно хотеть? Всё для дела, и… – он ведёт пальцем линию по её щеке, потом по шее, – совсем ничего для себя? Брось, аталия. Бабочки не чувствуют боли и не мечтают. Но ты ведь не бабочка – ну, во всяком случае… не совсем.
Он смеётся – и от этого тихого, шелестящего смешка комната будто наполняется жаром. Его смех опаляет мне лицо и ладонь, и я точно знаю, каким взглядом он смотрит на её шею и плечи. Наверное, сейчас глаза у него кажутся почти зелёными. Если бы он хоть раз так посмотрел на меня…
– Ты как-то спрашивала меня, чего я хочу. Могу спросить тебя о том же. Или даже… как насчёт небольшого урока, а? Иметь желания, в конце концов, совсем неплохо, а потакать им… иногда приносит редкостное удовольствие.
Арделл поворачивает голову. Весь её профиль в тени – на фоне серой завесы дождя. Она как чернильная клякса на холсте.
– Думаешь, мне нужно последовать за моими желаниями? Сделать то, что хотела уже давно?
– Любой хищник тебе скажет, что это одна из сторон свободы.
– Звучит заманчиво, – выдыхает Арделл. – Раз так – убери руки и вали из моей комнаты.
Дождь начинает шуршать тише, а тени будто бы перестают двигаться, и в этом молчании вопрос.
Эта выныривает из объятий и отходит к своему столу. Рихард остаётся у окна и смотрит, слегка склонив голову.
– День был трудным, аталия? Может, мне не следовало являться в белом – Дамата…
– Ты мог прийти хоть в оранжевом – это не сделало бы тебя менее чокнутым извращенцем. И не переступай мой порог в принципе, нужно будет поговорить – в кабинет вызову.
Она смеет смотреть на него так – с вызовом, чуть ли не с пренебрежением. Она его совсем не стоит – растрёпанная замухрышка, в полной теней комнате кажется даже меньше ростом. Она только забавляет его этим своим ломанием.
– Это похоже на серьёзный настрой. Припоминаю, ты и раньше говорила мне убираться, но…
– …но сейчас, если ты попытаешься продолжить, – я возьму кнут. Конечно, Морвила со мной нет, а боевые навыки твоим уступают…
– Аталия, ты же не считаешь меня насильником?
Рихард выглядит почти обиженным. Арделл – злая, сжалась в комок, глаза как у кошки.
– Нет, эту черту ты только ещё начал переступать, да? Пока только моральное насилие, не больше. Считай, что я сказала на всякий случай. Дверь за твоей спиной.
– А причина немилости? Кажется, за мной в последнее время не замечено прегрешений по варжеской части. Последнее устранение было две девятницы назад… никаких конфликтов, проступков,
– Просто пользуюсь твоими советами. Поддаюсь желаниям. И знаешь что? Ты прав, мне нужно было взяться за кнут ещё в первый раз. Приятно быть свободой, ну надо же.
– Правда? Какое внезапное стремление к свободе. От… морального насилия, ты это так назвала? Припоминаю, что раньше почему-то тебя устраивали наши маленькие встречи – особенно в физическом плане, если смотреть на… некоторые признаки. И если подумать о причинах…
Он совсем не выглядит расстроенным – скорее, заинтригованным. И кажется, что это всё ему даже нравится – и мне тоже это нравится, потому что она должна ответить за то, как себя с ним вела… и за то, что посмела бросить.
– Мальчик, не так ли. Неплохой выбор, на самом деле: такой самоотверженный, честный, всегда готов быть рядом. Милый, как новорожденный щенок кербера – невозможно устоять перед искушением. Будь он женщиной – кто там знает, может, и я бы не устоял, тем более что он был бы… тобой. Может, чуть больше сентиментальности и романтичности, меньше шрамов и опыта… во всех смыслах. Но всё то же стремление спасать. Я рад за тебя, аталия. Правда, рад. Испытывать чувства к кому-то – не совсем то же самое, что желать. Больше проблем с ответственностью. Но почему бы и не так. Ты зря так резко решила рвать, я совершенно не против твоей симпатии. Ты могла бы смотреть на него сколько угодно. Ездить на вызовы, слушать его рассказы о книгах, прикасаться, улыбаться… я не склонен к ревности. А ты ведь не собираешься ему сказать, верно?
Арделл прижалась к столу и в тенях не рассмотреть её лицо. Но пальцы впились в столешницу и подрагивают. Мне хочется, чтобы он сделал ей по-настоящему больно. Чтобы она плакала, как только что плакала я. Эта круглая дура, которая предпочла Рихарду – идиота Олкеста.
– Ведь не собираешься же, аталия? – один шёпот Рихарда стоит всего Олкеста целиком. – Мальчик уже не так яро твердит о том, что Мелони – его наречённая… И, кажется, он проводит с тобой на выездах всё больше времени? Но варги ведь не вьют гнезда. И эти шрамы у тебя на ладони. Допускаю даже, что в глубине души ты уже построила теорию о том, что ты его недостойна, что он не смог бы полюбить тебя никогда… Но не скажешь ты ему не поэтому. Потому что никогда не сможешь ему дать то, что он хочет. Теплый семейный очаг. В этом мы с тобой схожи, аталия, – вся эта концепция семьи, дома, детишек на лужайке… она не про нас.
Арделл садится на свой стул, будто придавленная тяжестью его слов. Шуршит дождь за окном, и комната плавает в бирюзовых отблесках, будто опустилась на дно. Белая фигура перед столом кажется светящейся, как у пророка.
– Возможно, чувствуешь себя виноватой, когда смотришь ему вслед. Не имеющей прав даже думать о нём – из-за наших с тобой периодических встреч. Но взгляни правде в лицо, аталия: ты не согласишься на тот вид отношений, который приемлем для него. А он не согласится на то, что приемлемо для нас. Так что я действительно был бы не против твоей романтической увлечённости – не думаю, что это продлится долго. Ты не хочешь ещё немного подумать?