Путь воина

Ламур Луис

Приметив рядом с собой поваленное ветром дерево, ощетинившееся острыми обломками сучьев, я постарался привалиться к нему спиной. Человек, наседавший на меня сзади, вскрикнул и тут же разжал пальцы, и, вырвавшись, я бросился в заросли. Вслед мне неслись вопли и проклятия, прогремел выстрел, и пуля, пущенная на уровне моей головы, угодила в блежайшее ко мне дерево, отчего во все стороны разлетились куски коры, но я все равно продолжал бежать, петляя среди деревьев так, чтобы не дать им прицелиться.

Бегал я неплохо, и на сей раз это мое умение опять сослужило мне добрую службу, так как мне и до этого приходилось совершать довольно длительные пробежки

по лесным чащобам, перепрыгивая через одни препятствия и умело используя другие; и все же на этот раз я бежал так, как еще не бегал никогда раньше, мысленно воздавая благодарность всевышнему за то, что он позволил мне унаследовать от своих предков такие длинные ноги.

На этот раз остаться в живых мне удалось лишь благодаря счастливой случайности и тому, что для них эта встреча оказалась столь же неожиданной, как и для меня, и еще потому, что они совершенно не были готовы к событиям, за ней последовавшим. Страх был сильнее усталости, и я бежал, устремляясь обратно к реке, надеясь, что мой брат и те, кто находился рядом с ним, были уже где-то к востоку от меня.

Замедлив свой бег, я проверил, на месте ли нож и томагавк. Все в порядке. Колчан со стрелами и лук по-прежнему были за спиной. К счастью, тот, кто напал на меня со спины, был озабочен исключительно тем, чтобы свернуть мне шею, и, по-видимому, ничто другое его не интересовало.

Внезапно я наткнулся на следы Янса и его спутниц и поспешил поскорее присыпать их листьями, а сверху бросил сухую ветку, добившись, чтобы это выглядело так, как будто бы она всегда валялась здесь. Затем я снова скрылся в лесу.

Скорее всего, отсюда до Шомата было не более пятнадцати миль, если идти напрямик, но, если принимать во внимание выбранный ими маршрут и тот путь, который должен буду выбрать для себя я, получится никак не меньше двадцати миль. В такой глуши путешествие по наикратчайшему пути было делом неосуществимым, так как приходилось постоянно с него сворачивать, обходя деревья, преодолевая скалы, каменные завалы, болота, и бог весть что еще, так что иногда дорога могла оказаться едва ли не в половину длиннее, чем это могло показаться с самого начала. Тем более, что из-за подобных отклонений от изначально выбранного маршрута - какими бы незначительными они не были (к тому же если путешественник не достаточно наблюдателен) можно запросто сбиться с пути.

Я никогда прежде не бывал в этих местах, и все же они казались мне до боли знакомыми, потому что всякий раз, когда мне доводилось оказаться в лесной глуши или в горах, я чувствовал себя, как дома.

В своих мокасинах я почти неслышно ступал по сырой листве, стараясь по возможности, как можно меньше шуршать листьями и ветками, за которые мне приходилось задевать. За время путешествия и из-за того, что мне то и дело приходилось опускаться на землю или на траву, моя одежда оказалась сплошь покрыта пятнами и грязными разводами, что делало ее почти незаметной среди листвы и деревьев, через заросли которых мне приходилось теперь пробираться.

Что беспокоило меня больше всего, так это то, что на данный момент я оказался почти безоружен, так как мое теперешнее оружие годилось лишь для ближнего боя. Если меня заметят, то я буду должен любой ценой постараться не стать легкой мишенью для своих врагов, которые рыскали по этим лесам, а им были хорошо известны все хитрости и уловки, на какие только может пуститься охотник.

Выйдя на тропу, я побежал, что было привычным делом для любого индейца или охотника в те времена, когда на лошадях не ездил

почти никто, так как в районе залива Массачусетс их не было, а все небольшое поголовье было сосредоточено в испанских колониях далеко на юге. Своих лошадей мы оставили на уединенном пастбище, куда время от времени мог наведываться Маклин, чтобы присмотреть за ними.

Еды с собой у меня не было, но мне и прежде доводилось проводить по нескольку дней без еды, и я знал, что могу это пережить. Тем не менее, время от времени я поглядывал по сторонам в поисках кустиков черники или какой-либо другой пищи, которой можно было бы разжиться в лесу, и вскоре на краю одной из полян мне посчастливилось заметить большой островок ягод.

На земле были заметны медвежьи следы, но поблизости не оказалось ни одного зверя, хотя место для них было вполне подходящее. Я провел здесь почти целый час, собирая ягоды, а затем продолжил свой путь. Конечно, черника была хороша на вкус, но мне хотелось мяса.

Вдруг передо мной словно из-под земли выросли два оленя, и решив не упускать возможности уложить одного из них, я мгновенно прикинул на глаз расстояние между нами и метнул томагавк. Превеликое множество раз до того я с легкостью попадал в мишени величиной не больше ногтя на большом пальце, но только на сей раз удача была явно не на моей стороне, потому что именно в этот момент дрянная тварь повернула голову, и я промахнулся. Олени скрылись в чаще, а я не солоно хлебавши поплелся подбирать томагавк и снова сунул его за пояс, еще какое-то время бормоча себе под нос проклятья.

Оказавшись среди невысоких холмов, поросшие лесом склоны которых были усеяны камнями и поваленными деревьями, я перешел на шаг. В таких местах приходится быть предельно осмотрительным, чтобы, не дай бог, не вывихнуть или не сломать ногу, потому как беспомощный человек, утративший способность к передвижению, зачастую оказывается обреченным на верную погибель. Было очень тихо, и лишь было слышно, как легкий ветерок тихонько пробирается сквозь кроны деревьев, где в вышине перепархивают с ветки на ветку птицы, да то и дело принимаются шуршать в траве мелкие лесные зверьки. Заметно потеплело; задрав голову, я взглянул вверх, в надежде увидеть небо, но там, в вышине, ветви деревьев так плотно сплетались между собой, что за ними не было видно ничего, кроме лоскутков низкого, серого облака, проглядывавшего в просветах между листвою.

Несколько раз я делал короткие остановки, давая себе время для размышлений, пытаясь представить себе, где теперь могли находиться Янс и остальные, но единственное мое предположение заключалось в том, что они были где-то к северу от меня, и что нас разделяло несколько миль, и все же я очень надеялся на то, что наши общие враги, вместо того, чтобы преследовать их, пошли по оставленному мной следу. Подумав об этом, я поднимался с земли и шел дальше.

О поселении Шомат я не знал ничего. Да и не поселение это было вовсе, а так, просто обжитое местечко, о котором мне было известно лишь то, что там проживало всего двое или трое человек. О том, что оно располагалось на морском побережье, и что рядом находилась укромная гавань, я тоже знал, а кое-кто в Джеймстауне да и в Уильямсбурге, с кем мне приходилось встречаться и разговаривать, брался утверждать, будто у этого поселения большое будущее. Мне приходилось часто слышать подобные пророчества в применении к тому местечку, равно как и к другим деревенькам, возникшим на недавно открытом побережье, и поэтому вряд ли все это стоило всерьез принимать за чистую монету.