Путь воина

Ламур Луис

– Так, говорите, вы из Каролины?
– спросил он, в то время как я разглядывал переплеты книг, расставленных на полке.
– Это далеко.

– Мы живем на западе, - сказал я, - почти у самой границы. Дальше начинаются земли индейцев, хотя до нас доходили слухи о французах и испанцах, которые, говорят, бродят в тех местах.

Он взглянул в мою сторону, в то время, как я продолжал разглядывать корешки его книг, но вслух по этому поводу ничего не сказал.

– И все же, почему вы пришли ко мне?

Я обернулся.

– Отчасти за советом. И чтобы не привести

тех, кто по пятам преследует меня к дому Самюэля Мэверика.

И уже позднее, приняв из его рук чашку теплого бульона, я рассказал обо всем. О том, как миссис Пенни послала за нами, и как мы с братом тут же отправились на помощь, как нам удалось разыскать девочек, которые к тому времени уже бежали из плена вместе с чернокожим рабом, который помог им совершить побег и сам бежал из рабства.

– А вот это уже довольно серьезно, - сказал Блэкстон.
– Я отнюдь не приветствую рабство, но помошь рабу в совершении побега практически приравнивается к воровству, ибо таким образом вы лишаете человека его собственности.

– Разумеется, но только они не помогали ему.

– С вами могут не согласиться. Они белые девочки. И скорее всего дело будет представлено в том свете, что он бежал лишь из-за того, что они содействовали ему в этом.

Еще какое-то время мы молча попивали бульон, а затем он спросил:

– Так значит, они сейчас у Мэверика?

– Надеюсь, что да. В лесу я наткнулся на их преследователей и постарался повести их по ложному следу. Их ничто не должно было задержать в дороге, потому что вместе с ними шел мой брат Янс.

– Янс? Янс Сакетт?
– Он неожиданно улыбнулся.
– Я слышал о нем. Конечно, ничего хорошего о нем не говорили, но многим из услышанного я был попросту восхищен. И хотя я принадлежу к духовенству, являясь членом братства, я не всегда соглашаюсь с общим мнением.
– Он сделал широкий жест рукой.
– Здесь я чувствую себя намного лучше.

Помолчав еще немного, он спросил:

– Но если их не похищали индейцы, то кто тогда это мог сделать?

– Там было трое белых людей, скорее всего прибывших сюда морем, что вероятнее всего, и вместе с ними было двое чернокожих рабов, один из которых и помог им бежать... замечательный молодой человек.

– Белые?

– Работорговцы, - сказал я, - и очевидно, они дожидались прихода невольничьего корабля, которое и должно было забрать их. А корабль задерживался.

– Но самого корабля вы не видели?

– Неподалеку от берега мы заметили корабль. Он, как будто, направлялся в сторону побережья. Мы в то время были как раз неподалеку от устья Мерримак, - сказал я, а затем добавил: - места, куда часто наведываются торговцы, в том числе и подобные этим.

– Я слышал об этом. Но ведь только видели какой-то корабль неподалеку от берега. Возможно, он направлялся в сторону побережья. Слишком много предположений.

В этом он был прав. Я сидел, со всех сторон обдумывая его слова. Действительно, нам почти ничего не было известно наверняка. Даже девчонки обо многом лишь догадывались, имея лишь то, что мог рассказать нам Генри и то, что предполагала Диана.

– Мы считаем,

что это Макс Бауэр руководил теми, кто отправился, чтобы помешать нам, - предположил я.

Он порывисто отставил от себя чашку, поставив ее на камни очага.

– Вы считаете! Если уж вы собираетесь их в чем-то изобличать, то знать все нужно наверняка.

Я чувствовал себя уязвленным, но он был прав. Девчонок похитили, затем они бежали, но что бы мы там себе ни подозревали, доказать нам все равно ничего не удалось бы. Точно нам ничего не было известно, да и никаких улик у нас не было.

– Одного из тех людей, - робко добавил я, - видели на берегу. Он работал на Джозефа Питтинджела.

Священник снисходительно улыбнулся.

– А вы, оказывается, и в самом деле очень наивны, - заметил он.
– К вашему сведению, Джозеф Питтинджел очень разносторонний человек. Он много жертвует на нужды церкви. К нему часто обращаются за советом о том, как лучше наладить управление колонией. И боюсь, что лучшее из того, что вы можете сделать - и вы сами, и девчонки, если уж на то пошло - так это помалкивать и оставить свои соображения при себе.

Он снова наполнил бульоном мою опустевшую миску.

– Я должен поговорить об этом с Самюэлем, - продолжал он.
– Он человек благоразумный и знающий. Боюсь, что из-за этой прелестницы Маклин теперь и юной мисс угрожает опасность.

– Это из-за того, что ее считают ведьмой? Но, надеюсь, хоть вы-то этому не верите?

– Я в это не поверю, и Мэверик тоже, но ведь найдутся и другие, кто поверят, и мы не должны забывать о них.
– Он неожиданно пристально посмотрел на меня.
– Вы разговаривали с ней. И как она вам показалась?

– Прекрасная девушка, - поспешил ответить я, - душевная, но в то же время рассудительная. У нее острый, проницательный ум. Она умна не по годам, в хорошем смысле этого слова.

Он внезапно усмехнулся, отчего-то лукаво посмотрел на меня.

– Да уж, признаюсь, мне не часто приходится слышать, чтобы мужчина так восторженно отзывался об умственных способносях женщины.

– Можете не сомневаться в том, что красота ее также заслуживает наивысшей похвалы, - сдержанно ответил я, - но в наших краях в женщине прежде всего ценится ум. Там, на дальних рубежах, муж и жена всегда вместе. Они держатся друг друга. И чтобы выжить, они должны не только работать напару, но и думать одинаково. Насколько мне известно, в европейских городах дела обстоят совершенно иначе.

– И все же вам лучше попридержать язык, - посоветовал Блэкстон. Джозеф Питтинджел умен и опасен и к тому же знает, как с наибольшей выгодой использовать собственное могущество. Он может устроить так, чтобы вас депортировали отсюда, отправили обратно в Англию.

– Обратно?
– я покачал головой.
– Он не может отослать меня обратно. Здесь мой дом, это моя страна.

Он пронзительно взглянул на меня.

– Это ваша страна!
– он изумленно покачал головой.
– Вы первый человек, от которого я слышу это. "Это моя страна!" Звучит прекрасно, но, знаете ли, большинство из нас так и остались англичанами.