Путь воина

Ламур Луис

– Сейчас я тебя!.. А ну, назад! А то я..!

– В другой раз, - сказал я и с силой ударил его ногой в коленную чашечку. Он согнулся, хватаясь руками за больное колено и воя от боли, и тогда я нанес удар коленом в лицо, а затем просто отпихнул с дороги, направляясь к двери, ведущей на улицу. Худощавый парень со злобным лицом уже поджидал меня там, но он отступил в сторону, давая мне пройти и при этом желчно улыбаясь.

– Мой черед наступит потом, - сказал он.
– Иначе быть не может!

С таким напутствием я оказался на улице и тут же завернул за угол, потом перешел

на другую сторону улицы и снова свернул за угол. И что это за город такой, этот Порт-Ройял? Неужели здесь и в самом деле на каждом углу, везде, куда ни глянь, воровские притоны? Ведь я просто зашел в лавку только-то и всего.

Вернувшись обратно в таверну, я тут же поднялся к себе в комнату и устало опустился на скамью, бросив на кровать шляпу. Но тут мое внимание привлек к себе листок бумаги, оставленный на столике, на котором стояла миска и кувшин.

Сложенный пополам листок, придавленный миской. Я развернул его.

Мадам Легар похищена. Буду ждать тебя в устье Рио-Кобре, у Сантьяго-де-ла-Вега. Не позднее полуночи.

Генри

Еще какое-то время я стоял неподвижно, пытаясь собраться с мыслями. Похищена мадам Легар! Однажды она сумела выбраться от них, но вряд ли ей снова это удастся, а ее муж, хороший и добропорядочный человек, наверняка не из тех, кому под силу справиться с Бауэром. К тому же я чувствовал свою ответственность за случившееся, потому что это из-за меня она попала в его поле зрения.

Достав свои пожитки, я извлек лежавшие там среди прочих вещей два пистолета, зарядил их и засунул оба за пояс.

Попасть из Порт-Ройяла в Сантьяго-де-ла-Вега, у устья Рио-Кобре, можно было по воде, и для этого оставалось лишь переправиться на другую сторону входа в залив. Я мысленно прикинул расстояние.

Две мили? Или, может, чуть больше?

Я должен отправиться туда немедленно, прямо сейчас.

ГЛАВА 14

Темнокожий мальчишка, нанятый мной на берегу, и согласившийся перевезти меня на противоположную сторону входа в гавань был очень худ, и у него были огромные, выразительные глаза.

– Шиллинг, сэр. Я сделаю это за шиллинг.

– Греби побыстрей и внимательно гляди по сторонам, и тогда получишь еще один шиллинг, - сказал я.

– Шиллинг, - сказал он.
– И я увижу все, о чем вам надо знать, и скажу вам.

Он оттолкнулся от берега сразу же, как я только сел в его лодку, легко заскользившую по темной глади воды.

Ветра не было, и две дюжины кораблей стояли на якоре в гавани. Большинство из них были пиратскими, и некоторые были просто-таки набиты до отказа товарами, недавно награбленными с торговых судов, захваченных на просторах Карибского моря. Но даже с наступлением ночи жизнь в гавани не замирала. Мимо нас проплыл лихтер, груженный тюками и бочками. На кораблях горели огни, а с галиона, сохравнившего все признаки недавнего пожара и отметины от пушечных ядер, доносилось нестройное пение. Какой-то человек облокотился о поручни и помахал нам бутылкой, приглашая и нас выпить с ним. С берега также доносились звуки музыки и слышалось пьяное пение. Это была дикая ночь в диком порту на диком море, над водами которого поднимались высокие и темные берега острова.

–

Ты давно живешь здесь?
– спросил я.

– Всегда, - сказал он.
– Мне нравится здесь, сэр. Я люблю свою лодку. В ней можно перевезти кого-нибудь на другой берег и получить за это шиллинг. И еще у меня есть хижина на склоне Хэлсшир-Хиллс.

Он замолчал, и в наступившей тишине было слышно, как на корме жалобно поскрипывает в уключине весло. Здесь не было ветра, чтобы поставить парус, хотя он, возможно, и дул по другую сторону от стоявших на приколе судов.

– Меня звали на корабль. И не один раз. Но я не хочу. Мне не нужно золото, за которое заплачено кровью. Я люблю тишину, когда слышно, как скрипит мое весло, а за бортом тихо плещется вода. Мне нравится, когда люди сидят тихо, как вы сейчас. И еще мне нравятся запахи вон там, на той стороне. Хорошо бывать на том заливе, на Галион-Бэй.

Он замолчал, и мы снова плыли молча, и некоторое время спустя, я сказал:

– Я приехал сюда из гор Америки, это далеко к северу отсюда. У меня там тоже есть хижина. Я выстроил ее среди цветущих зарослей, там, где вершины гор поднимаются до самых небес. Я понимаю, что ты имеешь в виду.

Некоторое время спустя он высадил меня на песчанной отмели недалеко от реки, и я протянул ему шиллинг.

– У тебя есть семья?
– спросил я.

В темноте мне были видны белки его глаз и белый шарф, обвязанный вокруг головы.

– Раньше была. Маман умерла, когда я был еще маленьким. Мы вместе с отцом похоронили ее и отметили то место. Он остался вместе со мной, но взгляд его был всегда обращен к морю, и каждый раз, когда какой-нибудь корабль под парусами уходил в море, я думаю, его сердце тоже было там, на этом корабле.

Мне было четырнадцать лет, когда однажды отец сказал, что я уже взрослый, и я сказал, иди, отец, возвращайся туда, где корабли. Я же видел, что его сердце навсегда осталось в море, и он ушел, а у меня есть моя лодка, и иногда мне дают шиллинг.

– А как тебя зовут.

– Эндрю, сэр. Меня зовут Эндрю.

– И это все?

Я увидел в темноте его белые зубы, когда он улыбнулся.

– Мне не нужно больше никакого имени. Я просто Эндрю. И этого достаточно. Если бы у меня вдруг оказалось целых два имени, то я, наверное, жутко заважничал бы, а это нехорошо. А так я просто мальчик Эндрю, у которого есть лодка. Счастливо оставаться, сэр.

Я вложил шиллинг ему в ладонь, и он оттолкнулся от берега, уплывая в ночь, молча стоя в своей лодке. Я остался стоять без движения на берегу до тех пор, покуда еще в ночной тишине слышался тихий скрип его весла.

Я остался один в кромешной тьме; неподалеку зловеще темнели поросшие джунглями холмы, а у моих ног белела узкая полозка прибрежного песка. Я зашел подальше на берег и остановился, чтобы подумать и решить, в какую сторону идти, когда где-то совсем рядом со мной раздался тихий шорох.

– Капитан, это я, Генри.

Он появился откуда-то из темноты. Вслед за ним вышло еще несколько человек. Я по-прежнему держал руку на рукоятке пистолета.

– Все в порядке, капитан. Это мароны и люди из моего племени.