Путешествие гнева
Шрифт:
Из последних сил я поднял голову и уставился на арочный вход. Каменные стены тянулись вдоль неровных скал, теряясь среди редких деревьев.
«Неужели я добрался до владений первого механикуса?»
Внезапная мысль настолько потрясла меня, что на глаза выступили слезы.
Приблизившись к входу, я разглядел сквозь патину кованых ворот внутреннее убранство двора. В дальней части располагалась двухэтажная каменная постройка, а по углам высились круглые смотровые башни, — и ни одной живой души. Протиснувшись сквозь узкую щель, я машинально потянул створку ворот на себя,
Сделав пару шагов, я осмотрелся. Ровные дорожки давно поросли травой и даже в кладке сооружения виднелись кончики настырных растений. Справа находилось что-то вроде склада, по периметру — узкие бойницы под деревянным навесом, а в центре выделялась вытоптанная площадка основной каменной постройки. Остальную часть скрывала ночная мгла, которая все-таки сжалилась надо мной и ненадолго отступила прочь.
Отыскав брешь в небесном полотне, луна выглянула наружу, осветив заброшенное место.
И я увидел больше, чем хотел. Неподалеку обнаружилась похожая на сторожку кособокая деревянная лачуга. Ее крыша давно обвалилась и сейчас больше походила на груду частокола. Я все понял без слов: дверь посечена глубокими рытвинами картечи, а в земле множество глубоких воронок. Отступив в сторону, я сделал несколько шагов по направлению к центральному зданию и, вздрогнув, наконец обнаружил бывших служителей заброшенного форта. У груды сделанных наспех укреплений лежало множество изуродованных тел. Нельзя сказать, чтобы меня шокировали облаченные в мундиры мертвецы, но теперь я посмотрел на крепость совсем другими глазами. Кошмарные эпизоды сокрушительного сражения, словно дождевые черви, полезли наружу, открыв истинное лицо форта. Разрушенные стены, следы разрывов и разломов, раскуроченные преграды и исковерканные тела воинов — печальные последствия последнего дня.
Пронизывающий ветер сгустил и без того мрачные краски. Я мог еще долго вглядываться в остовы стен, если бы не пронзительный звон, избавивший меня от давящих мыслей. Я покосился на колокольню. Маленький «глашатай» все еще висел на привычном месте, а вот второй — тот, что побольше, — обессиленно лежал на боку. Нетрудно было догадаться, на чей зов я прибыл в этот Храм смерти.
Обернувшись, я в очередной раз вгляделся в темноту, пытаясь обнаружить охотника. И в очередной раз увидел лишь пугающую пустоту ночи и открытые настежь ворота.
Не чувствуя ни усталости, ни боли в ногах, я побежал к стене и уже через миг оказался возле ровного ряда бойниц. Отсюда внутренняя часть форта просматривалась идеально. Но ни охотника, ни кого-то другого я не увидел — только белесые черепа воинов.
Решив рискнуть, я кинулся вдоль по коридору, вверх по лестнице, прямиком в наблюдательную башню, каменная оболочка которой явно внушала уверенность. Мне казалось, что только здесь я наконец смогу укрыться от охотника и дождаться помощи. Хотя
Дверь в башню была открыта, и я без труда попал внутрь. Быстро задвинул щеколду. Резко повернулся. Лунный свет, нашедший лазейку в узком оконце, вырвал из кромешной тьмы стол и сидящего за ним служаку. Выпрямив спину, он вытянул руки по швам, словно перед самой смертью услышал команду и приготовился ее исполнить. Если бы не настигшая его пуля. Камзол был разорван слева, у самого сердца. Видимо, в момент штурма не только лучам солнца удалось проникнуть в неприступные стены укрытия.
На краю стола лежал журнал, опрокинутая масляная лампа и скрытый бахромой паутины пистоль. Именно его я заприметил не сразу, а когда обнаружил — побоялся брать, словно оружие мертвеца хранило на себе тень той роковой случайности, что вырвала из его тела жизнь.
Нащупав на каменном полу кресало, я быстро поджег фитиль и, взяв в руки лампу, осмотрел коридорчик и ведущую наверх винтовую лестницу. Ничего примечательного здесь больше не нашлось, и я уже решил продолжить изучение башни, когда прогремел выстрел. Коротко, будто исподтишка, пуля пронзила деревянное препятствие и вонзилась в истлевший камзол мертвого стража. Покачнувшись, мертвец мгновенно осунулся и повалился на бок. Вольно. Теперь он навсегда избавился от команды, пригвоздившей его к стене.
Пуля лишь чиркнула мне руку, но я четко осознал, насколько близко была смерть. Проклятый пистолет очутился в моих руках, а глупые рассуждения остались в крохотной солдатской каморке. Впереди меня поджидал просторный зал, где, по всей видимости, солдаты форта принимали пищу и получали приказы старших по званию. Также я обнаружил здесь три двери: одна была заперта, вторая вела на смотровую площадку, а третья — на стену, по которой можно было попасть в соседнюю башню. Именно там я и решил укрыться, отрезав преследователю путь еще одной преградой.
В лицо ударила игольчато-ледяная Лакоринская зябь — ветер, который преследовал нас на протяжении всего пути до Глааги. Не удержав лампу, мне оставалось лишь наблюдать, как она разбивается вдребезги, а на месте падения возникает и исчезает огненный всплеск.
В эту секунду меня настиг второй выстрел. Охотник решил не преследовать меня. Прекрасно понимая, что я не буду таиться и продолжу бежать, он устроил засаду. У меня существовал единственный путь спасения, едва не ставшего для меня гибельными силками. Выбрав верную позицию, убийца совершил только один просчет, позволивший мне и на этот раз выжить.
Мое неловкое движение.
Пуля прошла в дюйме от головы.
Теперь преследователь не таился — действовал прямолинейно, в открытую. Я прекрасно видел, как он пересекает площадку, на бегу наступая на останки воинов.
Кости хрустят, ломаются, но ему на это плевать — у него существует цель, и он видит перед собой лишь короткую формулу скорейшего достижения результата. Прямо как хорошо смазанный механизм.
Подняться на противоположную стену, перезарядить оружие, прицелиться — и дело в шляпе!