Пути Держателей. Книга первая

Фролов Андрей

Суккуб приподняла метательную звезду, но Киоши вновь придержал ее руку. Ящерица смотрела на них, словно ожидала соответствующей реакции на шутку. Наконец она не выдержала тяжелого молчания под пламенеющими взглядами двух рослых тоэхов.

— Тогда-а все, я уше-ел, — крохотный дракон развернулся, стремительной лентой ныряя в кусты. — Запо-омни, Кио-оши, Цутро де-елал это только из-за вознагражде-ения, глупые ро-озыгрыши мне никогда-а…

Зашуршали жесткие плотные ветви, и ящер исчез, растворившись во мраке каменного леса.

Овилла первой приблизилась к пакету, настороженно прощупывая его Красными.

— Я ничего

не понимаю. Но, судя по надписям, это действительно тебе…

Киоши подошел. На верхней стороне истрепанного бумажного пакета, размокавшего и сушенного не один раз, виднелась полузатертая надпись.

Для Киоши Мацусиро. Очень важно.

Одной тропой можно пройти и семь раз. Нужно ли?

По обнаженной спине тоэха пробежал холодок.

От пакета буквально веяло тайной, но юноша не испытывал страха, скорее необъяснимую тревогу и печаль, что настигает, когда память прикасается к давно забытому образу. С огромной высоты, из-под самого купола бездонного красного неба мира Тоэхов, Киоши увидел себя, стоящего рядом с мощнейшим суккубом на пыльной каменой дороге, и что-то сломалось…

Пакет был стар, со стертыми углами и брызгами почти выгоревшей крови. Киоши осторожно поднял его, проводя рукой по надписи.

— Мы не спешим?

Овилла молча помотала головой, не переставая осматривать кромку непролазного леса.

— Я прочту?

— Конечно. А я за это время… — демоница не закончила фразу, одним изящным прыжком перемахнула через кусты и буквально втекла в чащу, скрываясь за деревьями.

Даже не взглянув ей вслед — все его внимание было приковано к загадочному пакету, — Киоши сошел на обочину. Вертя послание в руках, уселся на длинный плоский камень, трамплином вытянувшийся над карамельной дорожкой лавового ручья. Передвинув пыльные ноги ближе к исходящему теплом потоку, тоэх когтем взломал старую печать.

Звуки погасли в тот же миг, оставив юношу один на один с пожелтевшим пергаментом, покрытом неровными строчками. Свет померк, будто алое небо-солнце Тоэха выцвело, став белым и тусклым. Доносящиеся от скотобойни запахи крови, лавы, собственного пота и лесных трав исчезли, словно воздух вокруг плоского камня стал стерилен.

Киоши сейчас видел только письмо — тонкую стопку желтых листов бумаги, исписанных его собственной рукой. Если время когда-нибудь и останавливается, то это произошло сейчас.

Привет, Киоши!

Ты, наверное, уже догадался, что письмо написано твоей рукой, а потому я должен пояснить, что меня тоже зовут Киоши Мацусиро, я тоэх джегал из клана Небесных Пловцов. И тебе придется поверить…

Киоши быстро пролистал старые, заляпанные засохшей кровью страницы. Сомнений не было. Но он был готов поклясться гневом Держателей, что никогда не писал этого…

Если Цутро из рода Семенящих не забыл своего обещания, то сейчас ты читаешь эти строки на пути к Порталу Марвина Сконе, куда ведет тебя Овилла. Скотобойня неподалеку, не правда ли? А я сейчас умираю.

Да, Киоши, я нашел Тоэши-Набо. Но запомни эти строки.

Суэджигари непобедим.

Никакое

оружие трех миров не способно причинить ему реальный вред…

Прежде чем доставить меня к Слизню, Овилла вручила мне клинок, оставленный Марвином. Говорят, его выковали в кузнях Императора, а чары, вплетенные в это оружие, создавались советом придворных Ткачей. Знаешь, я правда чувствовал себя непобедимым… Особенно, когда рядом была она.

Сейчас Овилла уже мертва, и я надеюсь, что мне хватит сил положить головню на ее погребальный костер.

Знаешь, любовь — это термин, изобретенный поэтами людей… но мы оба хорошо помним Бактияра. Он стал близок и понятен, а потому я скажу его словами: суккуб полюбит тебя, брат. Полюбит по-настоящему, до самой последней черты, но и ты ответь ей тем же.

Юноша невольно вскинул голову и прислушался к стене леса, но окружившая его плотная перина по-прежнему поглощала звуки, краски и запахи. Удар письма был настолько силен, что слова скакали, как сумасшедшие, не желая выстраиваться в предложения и доносить свой смысл.

Слизень — потрясающий Ткач. Он на самом деле смог создать статичную сферу временного потока. Мы вышли в прошлое Мидзури. Однако, Киоши, ошибки совершают не только Магистры, но и те, кто выполняет их приказы.

Тоэши-Набо вправду является тайным советником хосадаку мидзури. Уже давно, к сожалению. Могу только гадать, какую политику ведет эта тварь за спиной Кого, но на Мидзури у него есть хорошо укрепленная база. А вот Камень Пресечения находится на Тоэхе — лорд Мишато, владелец земель Серединного Котла, уже в моем потоке времени состоит в проклятом союзе с Серыми Ткачами и отдал им свою цитадель для выполнения обряда.

А теперь главное, брат.

Тоэши-Набо больше не единственный суэджигари, прорвавшийся сквозь Зашитую Границу. Он следил за действиями ордена Спокойного Сна, терпеливо выжидал, и прошел за мной через Портал вне времени. Все, что я хочу сделать этим письмом, так это предостеречь тебя от подобной ошибки.

Мое покушение на Тоэши во дворце Кого было сорвано появлением близнеца. Я дрался, как умеем мы оба. Но давай говорить честно — долго бы не устоял и против одного. Все что смог, это ранить старшего. Ранить ублюдка так, что он навсегда запомнит.

Потом я бежал и скрылся на Тоэхе. Овилла была со мной. Но суэджигари выследили нас, дети грязной суки. Я понимаю, отчего предки решились запечатать границы, низвергнув один из лучей Креста — они сама смерть, Киоши. А теперь им помогает знание будущего.

Тот из них, кто носит мой шрам, убил Овиллу. У меня на глазах. Я смертельно ранен, и регенерация не поможет — я по-настоящему умираю, брат.

Если я все верно вспомнил, в своем временном потоке ты сейчас только переезжаешь в Красноярск, даже не представляя, в какое жерло предстоит свалиться. Прости, что не предупреждаю тебя прямо сейчас — слишком многое пришлось бы объяснять, а теперешнему тебе доступно куда большее.