Пять из пяти
Шрифт:
"Мучной, не крутись!" заметил старший распорядитель (видимо, сделал замечание клоуну). "Стол чуть не задел! Осторожней!".
…Клоун перестал танцевать. Поклонился залу. Из установленных по бокам сцены, спрятанных за кулисами динамиков зазвучала тихая, печальная мелодия.
— Дамы и господа! — обратился клоун к залу.
Свет огней рампы стал ярче, добавился белый и лимонно-жёлтый.
— Он идёт! — провозгласил клоун.
Ещё раз поклонился. Повернулся — и той медленной, исполненной величия
"Мучной — мудак" заметил старший распорядитель. "На сцену — старший партнёр, Карлик, ассистенты! Акробатам приготовиться!"
Скульптор Андрон вышел первым. Он шёл неуверенно, и почему-то испуганно озирался по сторонам. Даже споткнулся один раз, едва не упал, но сумел-таки сохранить равновесие. Лицо его (и мог бы поклясться — это не грим!) было белым, глаза блестели и (это видно было даже с моего места, не самого лучшего для обзора) — веки дрожали, будто боролся почтенный скульптор с подступающим плачем.
"Чего это он?" удивился я. "Игра такая? Слишком уж хорошо для скульптора играет".
Вторым шёл Карлик.
Наслушавшись рассказов распорядителя о необыкновенно выигрышном сценарии, ожидал я увидеть на Карлике и соответствующий такому сценарию необыкновенный сценический костюм, поражающий богатством расцветок и буйством красок, а так же необычностью покроя, но…
На Карлике были лишь узкие плавки телесного цвета. И всё.
Карлик шёл, понуро наклонив голову…
"Бездарь!" радостно шепнул Рыжий. "Нельзя ему было доверять. С улицы подобрали…"
"Заткнись!" оборвала привычные его излияния Вероника. "Дай хоть сегодня отдохнуть".
…и видно было, что на макушке бритой головы его нарисован ярко-красный круг.
"А это к чему?" подумал я.
Следом за Карликом цепочкой шли ассистенты — пятеро. В одинаковых чёрных комбинезонах.
— Как-то всё аскетично, — заметил Повар. — Вот у нас в пельменной…
"Начали!" скомандовал старший распорядитель.
Карлик вышел на середину сцены. Андрон встал у стола. Ассистенты выстроились в ряд у него за спиной.
"Глупость получается!" подумал я с неожиданно накатившим раздражением. "Тоже мне — лучший сценарий! Шеренгу какую-то выстроили… Они бы ещё маршировать начали да лозунги выкрикивать. И это Белый клуб? Что творится…"
— Я болен, — тихо сказал Карлик. — Я пришёл к врачу. Поможет ли он мне?
Скульптор топнул ногой.
— И вот, — продолжал Карлик, — мне прописали лекарства. Море шумит у меня за спиной. Сколько жить мне осталось? Спасите меня!
"Инструменты, гвозди!" сказал старший распорядитель. "Всё достали, всё!"
Ассистенты одновременно расстегнули свои комбинезоны и вынули припрятанные до поры — пилу, баночку с гвоздями, молоток, моток верёвки, кольцом скрученную
— И майки у них белые под комбинезонами, — разочарованно протянул повар. — Аскетизм, мать их…
Замерли, вытянув руки вперёд.
— Тело моё деревенеет, — стихающим, будто вдаль уходящим голосом шептал Карлик. — И смерть не возьмёт меня. Я буду жить вечно. И слушать песни у моря…
"На стол" снова раздался голос распорядителя. "карлику — лежать, скульптору готовится. Застелить всё вокруг стола!"
Карлик помахал зрителям. Ладонь его при этом болталась безжизненно, будто едва пришита была к руке.
— Да у него и сил нет, — заметил неугомонный Рыжий.
А потом почему-то сказал:
— Жалко его…
Карлик повернулся, подошёл к столу. Подтянувшись (а ножки и в самом деле были высокие), лёг. Раскинул руки в стороны. Ноги сжал. Так и лежал — крестом.
Только иногда ёрзал — видно, от впивающихся в спину заноз.
Шестой ассистент вышел на сцену с рулоном синей плёнки. Развернул рулон — и в несколько слоёв положил на поверхность сцены, в радиусе метров полутора накрыв пространство вокруг стола.
— А сцена-то гладеньким выстелена, — заметил Повар. — Не доски тут, как в репетиционном зале.
— Это чтобы мыть было удобней, — заметила Вероника. — Аккуратные люди, хозяйственные.
Разложив плёнку, поправив её (чтобы не было складок) — ассистент подпрыгнул пару раз на одной ноге. Потом постоял немного — и ушёл за кулисы.
"Фиксируем!" скомандовал старший распорядитель.
И тут действие на сцене, до того протекавшее медленно, размеренно и даже иногда откровенно вяло понеслось вдруг, полетело с необыкновенной, неожиданной быстротой.
"Семь минут прошло. Звукорежиссёру приготовиться!"
Ассистент передал скульптору пилу. Взял банку с гвоздями и, открывая её на ходу, кинулся к столу. Второй (с молотком) побежал за ним.
Третий, разматывая проволоку, обошёл стол с другой стороны, встав у ног Карлика. Тот, что держал баночку с гвоздями (а теперь лишь показывал залу пустые ладони), встал рядом с ним.
Тот же, что держал моток верёвки, встал у стола где-то на уровне живота Карлика.
— Болею! — простонал Карлик.
Все на мгновение замерли.
"Ап!" крикнул старший распорядитель.
И тут: один перекинул верёвку через стол, захватил снизу, завязал узлом, стянув Карлику живот; двое в ногах, размотав проволоку, мгновенно обкрутили её вокруг ног Карлика, на уровне голеней; а ещё двое — стали быстро забивать гвозди в ладони Карлика.
"Музыка!"
Грянул заглушивший вопли Карлика бравурный марш.
Карлик извивался, стонал, пытался изогнуться дугой, но его крепко держали — верёвка, проволока, руки ассистентов.