Пять семей. Взлет, падение и возрождение самых могущественных мафиозных империй Америки
Шрифт:
Однако засады и перестрелки продолжались.
Странно, но ФБР получало подробные отчеты о кровавых расправах и внутренней политике Коломбо от странного источника — Грегори Скарпы-старшего, боевого капо Персико, убийцы-социопата и давнего правительственного информатора под прикрытием. Стильно одетый, Скарпа регулярно носил с собой 5 000 долларов наличными в качестве карманных денег и взятки в случае ареста. Начиная с 1960-х годов, он руководил кражами автомобилей, ростовщичеством, наркотиками и вымогательством для Джо Коломбо и Кармине Персико. Классическая история успеха преступного мира, Скарпа в конце 70-х — начале 80-х годов имел дома в эксклюзивном манхэттенском районе Саттон-Плейс, Лас-Вегасе, Статен-Айленде и Бруклине. Компактного телосложения, весом в 200 фунтов,
Штаб-квартирой Скарпы на протяжении тридцати лет был магазин Wimpy Boys Social Club в его родном районе Бенсонхерст в Бруклине. Несмотря на многочисленные аресты за ростовщичество, скупку краденого, нападения, ношение нелицензионного оружия, кражи акций и облигаций, распространение поддельных кредитных карт и попытку подкупа полицейских, Скарпа каким-то образом выходил из этих переделок со снятыми обвинениями или освобождался условно.
Объяснение счастливой судьбы Скарпы наконец всплыло в середине 1990-х годов. Будучи молодым солдатом в семье Коломбо, он в 1960-х годах подстраховался, тайно работая на ФБР. Самым удивительным его подвигом стала помощь агентам после убийства в 1964 году трех борцов за гражданские права — Джеймса Чейни, Эндрю Гудмана и Майкла Швернера — в Филадельфии, штат Миссисипи. Бюро, смущенное тем, что наняло мафиози для помощи в громком расследовании, которое привлекло международное внимание, никогда официально не признавало заслуг Скарпы. Но бывшие сотрудники правоохранительных органов, попросившие об анонимности, и юристы, знакомые с обстоятельствами дела, подтвердили, что бруклинский мафиози заставил члена Ку-клукс-клана рассказать о том, что три пропавших тела были захоронены в земляной плотине.
«Он отправился в Миссисипи по заданию ФБР и похитил парня из Ку-клукс-клана; агенты были уверены, что он причастен к утилизации тел, — сказал нью-йоркский адвокат, представлявший интересы многих мафиози и знавший Скарпу. — У парня был магазин бытовой техники. Скарпа купил телевизор и вернулся в магазин, чтобы забрать его, как раз когда он закрывался. Парень помог ему отнести телевизор в машину, припаркованную на заднем дворе магазина. Скарпа вырубил его ударом по голове, отвез в лес, избил, приставил к горлу пистолет и сказал: «Я снесу тебе голову». Парень из ККК понял, что он мафиози и не шутит, и сказал ему, где искать трупы».
После миссии в Миссисипи Скарпа продолжал сотрудничать с Бюро, поставляя информацию о боргате Коломбо в течение трех десятилетий. Как и у многих других преступников, его мотивом для доноса было желание получить закулисное вмешательство со стороны Бюро и снисхождение, если ему грозил арест или осуждение. Хотя он шпионил для ФБР и нарушал омерту, он не собирался отказываться от своих гангстерских богатств. До и во время конфликта между Ореной и Персико агент ФБР Р. Линдли «Линн» ДеВеккио был связным и куратором Скарпы. ДеВеккио подал десятки рапортов «конфиденциального информатора», которые в бюро называли 209-ми, описывая события войны на основе информации, полученной от Скарпы. Агент тайно встречался со Скарпой и принимал телефонные звонки от мафиози по сверхсекретному телефону, на которые не мог ответить ни один агент, кроме ДеВеккио. Агенты называли его «телефон Алло».
Во время войны, вроде бы сотрудничая с ФБР, Скарпа был генералиссимусом Персико, делая все возможное, чтобы уничтожить ударные войска Орены. Отчеты Скарпы ДеВеккио были полны уличающих сведений о незаконных операциях, проводимых Оренами. Он также предал своих собственных стрелков, указав на их участие в заговоре с целью уничтожения людей Орены. Хотя он убил по меньшей мере трех солдат Орены и пытался убить других, Скарпа опустил эти детали в своих советах ДеВеккио. Он никогда не сообщал, что был добровольным участником смертельных столкновений. Однако он сообщил ДеВеккио о покушении на свою жизнь и о том, что боевик из «Орены» обстрелял его машину,
За годы работы ФБР заплатило Скарпе за его услуги 158 000 долларов. Он согласился работать на бюро с оговоркой, что его личность никогда не будет раскрыта никому за пределами бюро — даже прокурорам — и что его никогда не вызовут в качестве свидетеля в суд. Подобное соглашение используется правоохранительными органами с информаторами, которых они считают очень важными.
Перед войной, в 1988 году, когда Скарпе было пятьдесят восемь лет, он перенес срочную операцию по поводу кровоточащей язвы и получил пинту крови от члена своей команды, который позже умер от СПИДа. Три года спустя, в разгар войны, у Скарпы диагностировали это заболевание. Он похудел на пятьдесят фунтов, стал истощенным и легко утомлялся. Но, не обращая внимания на ухудшение здоровья, он железной рукой руководил своей командой, охотно выслеживая врагов Орены. Хотя людям Орены не удалось зажать Скарпу, его удача угасла. 29 декабря 1992 года недалеко от своего дома в Бруклине он получил пулю в левый глаз во время спора о сделке с наркотиками, не связанной с разборками в Коломбо. К 1993 году, ослепший на один глаз, облысевший и истощенный, он был неузнаваем в образе грозного военачальника, которым когда-то был.
В начале конфликта семья Коломбо была в относительной безопасности. Правительство практически ничего не знало о масштабах расширяющихся незаконных операций семьи. Из информации Скарпы ФБР получало в основном ценные сведения о субординации Боргаты, неясные сведения о готовящихся сделках и уничижительные сплетни о его врагах-мафиози. Но, как правило, Скарпа утаивал информацию, которая могла бы привести к предъявлению серьезных обвинений кому-либо из членов банды.
«У нас было очень мало информации о семье Коломбо», — признается Джон Глисон, прокурор из прокуратуры Восточного округа США, который в то время возглавлял отдел по борьбе с организованной преступностью. — Мы просто боролись, и ничего особенного не происходило».
Глисон, как и другие федеральные адвокаты в Нью-Йорке, не знал о связи Скарпы с ФБР, когда в 1990 году поручил другому прокурору в Бруклине, Джорджу А. Стамбулидису, начать борьбу с Коломбо. Стамбулидис получил шанс, когда подражатель Коломбо, Майкл Маффаторе, отчаянно нуждавшийся в снисхождении по обвинению в торговле наркотиками, заговорил о нераскрытом убийстве в семье. Нося скрытый диктофон, Маффаторе добился небольших побед для прокуроров, обвинив в убийстве других подражателей. Это было началом, но скорее булавочным уколом, чем весомым ударом по надстройке Коломбо.
Чтобы активизировать действия, Стамбулидис завалил бухгалтеров и других якобы законных людей, которые, как известно, работали на семью, повестками с требованием дать показания перед большим жюри. Рассчитывая на то, что страх лжесвидетельства развяжет языки гражданским помощникам семьи, Стамбулидис надеялся, что повестки станут строительным материалом для доказательств против главных целей: Вика Орены, двух его сыновей-мафиози, Виктора-младшего и Джона, и сына Кармине Персико, Малыша Алли Боя, который, как и его отец, как считалось, играл большую роль в банде, находясь в тюрьме.
Стратегия принесла свои плоды как раз в тот момент, когда разгорелась внутренняя борьба. Бухгалтер Кеннет Геллер, вызванный в суд, предоставил внутреннюю информацию о ростовщических операциях Оренов и грязных деловых предприятиях Малыша Алли Боя. Страх привел Геллера в гостеприимные объятия прокуроров. Он платил семье Коломбо 11 000 долларов в неделю в качестве вознаграждения за займы на сумму более 1 миллиона долларов. Стремясь разбогатеть, он занимал деньги у ростовщиков для неудачных инвестиций. Чтобы выплачивать еженедельные взносы мафии, Геллер зарылся в еще большую яму, присваивая деньги законных клиентов. Геллер думал, что Коломбо уберут его как возможного информатора, как только станет ясно, что обвинения неминуемы. Единственным выходом для него было быстро помочь правительству, надеть прослушку, чтобы получить улики против мафиози, а затем добиться анонимности и безопасности в Федеральной программе защиты свидетелей.