Пять шагов навстречу
Шрифт:
— Ты домой?
— В зал.
— Я тоже. Встретимся там.
— Ладно, — кивает он.
Машина тут же трогается с места, а я вышагиваю к своей.
Остаток времени провожу в наушниках, потому что отец занимается бумажной волокитой. Вокруг толпа парней, но я чувствую себя в своей тарелке, когда никто не крутится под ногами. Кроме того, внутри нет ничего такого, что могло подбивать на интенсивность. Я полностью спокоен и расслаблен. Обычно в груше я видел предмет для вымещения гнева и эмоций, но как ни крути, сейчас их нет. Это слишком непривычно. Как будто забрали одного из спонсоров. Новое ощущение довольно приятное
Снимаю перчатки и уже хочу бросить их на пол, но тут же ловлю в воздухе. Глаза цепляются только за одно: нарисованное чёрным маркером сердечко внутри. Я бы никогда не посмотрел и не заметил, это вышло случайно. Улыбка поднимает уголки губ, когда рассматриваю небольшой рисунок. Когда она успела? На уме единственный момент — в Филадельфии. Возможно, оно появилось, когда выходил поговорить с Люком. Как я не заметил? Где она нашла маркер? Скорей всего, с этого момента я буду внимательней рассматривать собственные вещи. Такая глупость становится талисманом. Отныне, надевая их — буду думать о ней, потому что теперь Трикси со мной всюду до тех пор, пока перчатки рядом.
— Зайдёшь ко мне? — раздаётся голос отца, на который я тут же поднимаю голову. — У меня ещё вал работы.
— Ладно, — киваю я.
Его спина скрывается за дверью, такому примеру следую я. Проходит не больше десяти минут, как освежаюсь и одеваюсь, чтобы добраться до отца, а после домой. В голове сотня вариантов, почему он позвал меня, но с другой стороны, нам не нужны причины, чтобы увидеться.
Я пропустил последний ужин дома, потому что слёг с простудой, и за это ненавижу себя. Даже если конец света решит настать в тот момент, когда у нас будет обед или ужин — ему придётся подождать, потому что время с семьей бесценно. Так будет не всегда. Эйден может свалить в другой штат, а то и страну, не удивлюсь, если после обучения, Мэди и Ди переедут в Испанию. В итоге, останусь только я, а в таком случае, родителям придётся готовиться к пополнению, потому что мне будет нужен кто-то ещё. Не знаю, рассматривают ли они такой вариант, но вполне возможно, что захотят сами. Есть другой: они будут пускать петарды, что дом теперь их, потому что все дети разъехались по разным местам строить свою жизнь. Это маловероятно, родители также привязаны к нам, как мы к ним.
— Есть причины, по которым ты ничего не говорил? — спрашивает отец, сканируя меня взглядом, как только ступаю на порог его кабинета.
— Что именно? — у меня несколько тем, которые я так и не говорил ему. За это в какой-то степени совестно, но стыдиться нечего, я не всегда должен погружать его в свою жизнь. Он может бесконечно вытягивать меня из дерьма.
Занимаю кресло и исследую глазами поверхность стола.
— Тебе предложили контракт.
— Было, — киваю я.
— И в чём причина твоего отказа? Он откроет тысячу дверей в будущем.
— Я не готов сейчас.
— В каком плане не готов? У тебя все тузы в рукавах.
— Морально не готов. Не убеждай меня в обратном.
— Я не собирался.
Выгибаю бровь, падая на спинку.
— Не смотри так на меня, — говорит отец, склоняя голову над листом перед собой. — Это твой выбор.
— Даже не попытаешься?
— Нет. Ты ничего не добьёшься без желания. Меня никто не уговаривал.
— И никто не говорил всех нюансов, — бурчу я.
Подняв
— Это тоже. Всё сложилось так, как должно было сложиться. Ты сам придёшь к этому решению.
— Считаешь, что я ошибаюсь?
— Считаю, что у нас с тобой ни один путь на двоих. Ты вправе отказаться, если не готов или не хочешь. Ты не обязан и не можешь быть мной. Может быть, ты выбрал бокс, но, если это не твоё, никто не будет настаивать. Хоть на голове стой, Мэйсон. Твоё право.
— Я хочу им заниматься, — возражаю я, — но не готов уезжать. Не сейчас.
— Ты что-то скрываешь.
— Ты не хотел уезжать?
— Не знаю, — вздыхает он, подпирая голову кулаком. — Это сыграло важную роль, чтобы всё было так, как есть сейчас.
— Если бы знал?
— У меня не было времени всё объяснить и поговорить с Лизи. Я поступил так же, как делал всегда: давил. Я всё испортил сам, потому что мог поступить иначе. Ты знаешь условия, у тебя есть время и выбор.
— Ты бы улетел, если бы знал?
— Да.
Это короткое согласие разрывает сердце на части. Я не могу представить маму без папы, и обратно. Для меня они неотделимы и неразделимы. Он был готов оставить её, на что не пошёл я. Между нами есть разница, в чём я всегда сомневался.
— Почему? — голос становится низким, чем легко выдаёт мою подавленность.
— Потому что уверен, что смог бы вернуть её. Это было не только моё будущее, а наше. Я хотел дать ей всё самое лучшее. Возможно, она могла не разрывать наши отношения, если бы я не рубил сгоряча. У меня получилось поймать двух зайцев. Но не делай того же.
— Не гнаться за всем подряд?
— Не руби сгоряча.
— Если я откажусь, ты не имеешь ничего против?
— Нет, это твой выбор и у тебя будут другие.
Мысли тут же начинают вращаться только вокруг Трикси, из-за чего напрягаюсь. На данный момент, я не могу представить, что будут другие. Они были, но сейчас я желаю, чтобы была она.
— Кто?
— Предложения, — щурится отец, улавливая моё внутренне напряжение. — Мы говорим об одном и том же?
— Да, я должен идти, — поднимаю с кресла, чтобы скорее смыться, потому что успешно выдаю себя.
— Увидимся, — говорит он, продолжая сверлить дыру в моей спине, и задница почти тлеет.
— Поцелуй за меня маму, и дай подзатыльник мелкому.
Вылетаю за дверь, и едва могу поймать хоть какое-нибудь состояние, похожее на спокойствие. Я вовсе не хочу держать Трикси втайне от родителей, но не могу рассказать о ней сейчас. Есть как минимум одна причина, которая не позволяет говорить: страх. Сказать отцу о том, что могло закончиться, так и не начавшись, равносильно тому, что я ступил на путь исправления, но на следующий день вновь вернулся к прежнему.
Не замечаю, как достигаю дверей квартиры, и всё, чего желаю — чтобы Трикси не передумала. В голову, так или иначе, закрадываются сомнения. Получить согласие, а после отказ, ещё отвратительней, чем получить отказ сразу. Я не хочу говорить семье о девушке, которая может оставить меня. Я хочу знать, что она со мной. Мне необходимо быть уверенным. Ни к чему ждать чуда, поэтому кладу ладонь на металлическую ручку. Её холод обжигает, но это всего лишь полёт фантазий и самовнушения. Откидываю все мысли и захожу в квартиру. Все страхи моментально испаряются, на смену приходит тепло и умиротворение. Она тут.