Пятница, тринадцать ноль-ноль
Шрифт:
Никто не ответил. Гроссмейстер Мартисс подождал немного, потом продолжил:
– Огюстен послал отряд из пяти человек: магистры Трио и Торстен, стажеры Даман и Макс, Ганц… все пятеро налицо. Где же вы подобрали возницу? Неужели кого-то из преступников решились использовать?
Поскольку остальные продолжали молчать, явно предоставляя отвечать ему, Таффи выдвинулся вперед:
– Это Рульф, – произнес он с таким выражением, словно дальнейшие комментарии были излишни.
– Рульф? – гроссмейстер Мартисс явно впервые слышал это имя.
– Рульф
Студент издал сдавленный стон и опустил голову так низко, что казалось, он пытается спрятать ее между коленями.
– Что именно понятно? И чем так знаменит этот Рульф Сондерс? – спросил гроссмейстер Мартисс, с легким неудовольствием наблюдая этот акробатический этюд.
– Был моим помощником в лаборатории, – словно через силу объяснил Таффи, – почти два года. И вот, нате вам, – он развел руками. – Связался с какими-то бандитами.
– Ах, вот оно что, – протянул гроссмейстер Мартисс. – Ученик, предавший своего учителя. Старая история и, с печальной регулярностью, повторяющаяся. Но не становящаяся от этого, более привлекательной. Тогда, действительно, понятно. – Он обратился к Рульфу и пояснил, очевидно, на тот случай, если студент еще испытывал какие-то сомнения по поводу своего положения: – Вы, господин Сондерс, настолько низко пали в глазах этих благородных людей, что они даже связать вас брезгуют.
Если бы Рульф осмелился, он бы разрыдался.
Жонглер видел, как они вернулись в город. Не особенно маскируясь – никому из этой развеселой компании даже в голову не пришло, что за отрядом могут следить – пошел за ними. Ситуация складывалась довольно странная. С одной стороны, к отряду присоединились два гроссмейстера. Правда, вели они себя несколько неоднозначно: трудно было понять, охраняют они остальных или наоборот, конвоируют их. А с другой стороны, на козлах фургончика сидел не кто иной, как Рульф – тот самый студент, который был одним из помощников магистра Рона. И кто тут победители, кто проигравшие?
А впрочем, наплевать! У него имеется договор на ликвидацию двух конкретных лиц магистра Джузеппе Трио и магистра Таффхлда Торстена. Аванс получен. Указанные магистры налицо. Все остальное его не касается. Если забивать себе голову всякими глупостями, то проигравшим окажется он сам, Жонглер.
Вот, кстати, и неплохое местечко. Обогнать их сейчас, задержаться на углу, около того дома, где кошка на крылечке сидит. За этим домом начинается переулочек, из которого дворами уйти – проще простого! Так и поступим.
Проходными дворами Жонглер быстро достиг намеченного угла и остановился, прислонившись к теплой каменной стене. Отряд неторопливо приближался. Жонглер, сощурив глаза, посмотрел на всадников, оценил расстояние. Еще несколько секунд и дистанция будет идеальной. Он положил ладони на рукоятки метательных ножей, приготовился к броску, напрягся… и почти случайно заметил легкий серебристый отблеск.
– Будь оно
Гроссмейстеры прикрыли отряд защитным куполом! И главное, ничего не поделаешь. Скорее из упрямства, чем надеясь на удачу, Жонглер снова потащился следом – нужно хотя бы узнать, куда они сейчас направляются. Оказалось, в центральный корпус Университета.
Атмосфера в зале Совета царила самая нервная. Хотя, оставшиеся в городе трое гроссмейстеров сидели, неторопливо потягивая сок, и Огюстен Лэрри, так же держа в руке стакан, с комфортом устроился в придирчиво выбранном кресле (при этом он оказался спиной к дверям, зато прямо напротив гроссмейстера Элдона, то есть в наиболее удобной для постоянного и незаметного наблюдения, позиции), никто не выглядел спокойным и расслабленным.
– Драйд, ты уверен, что они близко? Мы уже целый час сидим здесь, словно пеньки! – не выдержал гроссмейстер Людвиг. – На мне, кажется, уже поганки прорастать начинают!
– Ничего подобного. Сейчас двадцать часов семнадцать минут – голос гроссмейстера Драйден-Тома, по тембру и живости интонаций, вполне мог бы принадлежать скрипучей дверце шкафа. Если бы ей пришла вдруг охота разговаривать, естественно.
– Я не спрашивал, который час! Я спрашивал, почему нет отряда Огюстена.
– Людвиг, не горячись…
– Я имею право!
– Когда горячишься, – невозмутимо, словно его никто не прерывал, продолжил гроссмейстер Драйден-Том, – ты некорректен в формулировках. Удручающе некорректен. Ты задал вопрос. Отвечаю: они близко. Ты заявил, что мы ждем их уже час. Опровергаю. Мы собрались в двадцать ноль-ноль. Сейчас ровно двадцать семнадцать… простите, двадцать часов восемнадцать минут. Вывод – мы ждем всего восемнадцать минут.
– Тьфу! – коротко, но выразительно отреагировал на эту монотонную лекцию, гроссмейстер Людвиг.
Огюстен поторопился поднести к губам стакан с соком, чтобы скрыть улыбку. Гроссмейстер Элдон рассмеялся – коротко и не слишком громко. А гроссмейстер Драйден-Том укоризненно покачал головой:
– Людвиг, держи себя в руках. Мы тоже переживаем.
– Ага, особенно ты! Знаешь, Драйд, пришлось мне как-то наблюдать дохлую устрицу. Так она просто билась в истерике, по сравнению с тобой.
Отвечать на этот выпад, гроссмейстер Драйден-Том не посчитал нужным. Он даже не потрудился пожать плечами, а просто занялся своим стаканом. За него заступился гроссмейстер Элдон:
– Драйден-Том нервничает еще сильнее тебя, Людвиг. Подумай только – он никогда не был таким разговорчивым.
Еще несколько минут прошло в напряженном молчании, но, наконец, двери в зал распахнулись, и влетел гроссмейстер Пьелуджио:
– Заждались нас, ребята? Не волнуйтесь, все в порядке! Мы застряли у дверей, когда выгрузили из фургона Усилитель Заклинаний. Оставлять его на улице не хотелось, значит, надо было найти что-то вроде тачки – не на руках же его тащить. Ну, и насчет охраны для пленных заодно распорядиться – этим Мартисс занялся…