Пятый прыжок с кульбитом
Шрифт:
– Не бери на понт, начальник, - ухмыльнулся я.
– И не вешай мне то, чего я не делал. Хватит уже предъявы кидать!
– Ишь, как заговорил на родном наречии, - она смерила меня скептическим взглядом.
– Жулик хитромудрый...
– Отнюдь!
– я развел руками.
– Просто не надо приписывать мне лишнего.
– Ладно, - легко согласилась она.
– Тогда мне нужна рабочая гипотеза.
– Вот это другое дело, - бумажной салфеткой я вытер руки.
– Сама-то что думаешь, следователь Авдеева?
– Первое, что приходит в голову -
Мне оставалось только вздохнуть. Люди не замечают мелочных проблем, особенно, когда у них все ладится. Но иногда жизнь вынуждает остановиться. А то и сделать шаг назад, чтобы начать свой путь заново. Так бывает, и здесь главное - не сломаться, ведь многие вокруг уже заметили заминку и потеряли веру в тебя. На этом этапе легко сдаться, посчитав движение законченным. Однако любая сложная преграда преодолима, просто нужно верить в себя. Хуже всего, когда судьба рушит налаженный мир одним взмахом крыла. Все мы слышали о коварстве природы, вздорном начальстве и кознях недоброжелателей, умеющих настроить против тебя весь мир. Но если подводит собственный организм, это особенно обидно. Это похоже на предательство верного друга, когда он исподтишка бьет в спину острым ножом.
Однако это все лирика, немного передохнул - надо работать.
– Можешь помолчать одну минуту?
– я положил руки на алые цветы косынки.
– Посмотрим, что у нас тут делается... И поправим кое-что.
Некоторое время она сидела без движения, а потом начала ёрзать:
– Мне кажется, или ты засунул свои лапы в мою голову?
– Так и есть, милая, - честно согласился я.
– Сейчас все твои дурные мысли выгребу напрочь, оставлю только хорошие.
Она сжала кулачки:
– Эй, Бережной, не зли меня!
– Сумасшедших злить нельзя, - усмехнулся я.
– И особенно опасно доставать стервозных дамочек.
– Это почему?
– Закусают до смерти.
Она фыркнула, а я присмотрелся к достигнутым изменениям. И с удивлением обнаружил, что мой уровень лекаря значительно вырос. Впрочем, после стольких-то тренировок... При надлежащей дрессировке и медведи начитают уверенно управляться с велосипедом. Где-то читал, что британские компьютерные программы позволяют диагностировать рак легких за двадцать секунд. Это здорово, но я не только делал это мгновенно, а еще и устранял. За жалкие мгновенья после поездки на черном одеяле опухоль моих пациентов просто терялась, а остатки ее я вырывал вместе с серым облаком. Правда, бедственные разрушения, произведенные нашествием болезни, приходилось устранять еще в клинике лысого доктора, однако то уже детали.
Отбросив философию, я опустил глаза ниже. С сосудами головного мозга возиться не меньше пары дней, а на сегодня хватит. Сейчас самое время заняться сердцем - после хитрости это главный женский орган. Потряхивая кистями, я сбросил с пальцев эманации болезни, а затем, прямо через плащ, воткнул руки в женскую грудь.
– Ну ни хрена себе, - опустив голову, потрясенно
– Это ты меня так лапаешь, что ли? Боже мой, аж сердце щемит. Что ты за гад такой, а? Сейчас вырвешь и съешь?
– Проницательная ты наша, - вздохнул я, привычно поправляя энергетические каналы.- Но что мы все обо мне, да обо мне? Давай о тебе поговорим. В любом деле следователь сначала ищет простые версии. Как тебе мысль насчет чуда?
– Ага, - она ехидно шмыгнула носом.
– Так себе вариант: Антон-чудотворец исцеляет богиню Астарту. И за это ты вынудишь меня вступить в длительный сексуальный контакт?
– Оксись, Лизавета!
– от всей души возмутился я.
– Какой может быть контакт с живым скелетом? В зеркало давно смотрела? Тут месяц надо бычка откармливать, и то не факт.
– Скотина противная... А что тогда?
– А будет у меня к тебе, золотая рыбка, три желания.
– Какие же, интересно?
– Не будем спешить, - уверил я ее, - тут надо еще все обдумать.
Голос Лизаветы неискренне подобрел. Она кротко кивнула:
– Трудная задача. Когда думать особенно нечем, это будет долго.
Достойного ответа я не нашел, потому что перешел к печени. Ударные дозы лекарств натворили здесь немало черных дел. Тем временем Лизавета вертела головой.
– Где мы?
– требовательно вопросила она.
– В Пицунде. Вон там самшитовая роща, - показал я рукой, - а там храм. Возле него готовят кофе по-турецки, на песке.
– Пф...
– недоверчиво выдохнула она.
– Кажется, это вкусно... Сто лет не была в Пицунде.
– Очень вкусно и очень дорого. Чашечка маленькая, на пару глотков. И коньяку капелька. А дерут цельный рубль!
– Хочу пить, - капризным голосом заявила Авдеева.
Я помог ей встать. Обнимая за талию, довел до фонтанчика.
– Не жми меня. Бережной!
– прошипела Лизавета.
– Тоже мне, нашелся обожатель комиссарского тела.
Отперевшись руками на столбик, она приникла к водяной струйке. А в это время из парка выплыли три плохо бритых личности, облаченные в болоньевые куртки и фуражки- аэродромы. Оживленно переговариваясь, они смеялись и целенаправленно хрустели галькой в нашу сторону. Явные аборигены. Пузатые мужчины неплохо приняли на грудь, но на ногах держались справно.
– Вах, какой красивый пальто! Очень хороший, - бесцеремонно воскликнул крайний толстячок, толкая локтем товарища.
– Гоги, твоей Манане такой красный цвет понравится, мамой клянусь!
Опасности они не излучали, фон внимания фонтанировал всего лишь восторгом от предмета гардероба. Меня в упор не замечали, и когда средний толстопузик обратился с вопросом, я особенно не удивился:
– Бабушка, продай пальто, а? Хороший деньги дам.
Авдеева огляделась удивленно, а потом аж задохнулась от возмущения:
– Ты где здесь бабушку увидел?
Толстяк удивленно раскрыл рот, а Лизавета нервно вытянула указательный пальчик:
– Наглец! Да сейчас ты пойдешь отсюда, путаясь в соплях!