Пятый прыжок с кульбитом
Шрифт:
– Это такой знак?
– Конечно, - докторица кивнула.
– Думаю, и часа не пройдет.
Это несколько нарушало мои планы. Но чему быть, того не миновать. В конце концов, думать надо не о старости и смерти, а о жизни.
– Точно?
– я требовательно взглянул на овчарку, и та согласно прикрыла глаза.
– Тогда надо отвести Рекса домой, - пробормотал я.
– Без меня овчарка рожать не станет. А если станет, то всю душу вам тут вымотает...
– Вы же рядом живете?
– докторица вгляделась в меня, но не узнала.
– Кажется, дома у вас кошка. В прошлом
– Скоро вернусь, - уклончиво ответил я.
– Понятно, Мальчик? Сиди здесь и веди себя прилично.
– Идите, идите, - кивнула докторша.
– Собачка смирная, я вижу. А мы пока УЗИ сделаем.
Из клиники Рекс вылетел с веселым визгом. Такой восторг может испытывать только деревенский паренек, впервые вставший на гироскутер. Горный лев, наоборот, радости не казал. Зверя даже бутылочкой с детской смесью задобрить не удалось - из контейнера он шипел почище очковой кобры.
На тротуаре, у крыльца клиники, двое парней беседовали с высокой блондинкой. Они стояли ко мне спиной, а вот девушку я разглядел. Распахнутый плащ не скрывал белую блузку и строгий деловой костюм синих тонов. В туфлях на шпильках от Джимми Чу, соломенная блондинка выглядела если не королевой тренда, то первым министром точно. Высокая, статная, с прямым точеным носиком и, ясное дело, немалыми голубыми глазами. Настоящая фотомодель с греческим профилем, нежным овалом подбородка и царской осанкой. До Алены ей, конечно, еще расти и расти, но общий уровень высокий. Накаченные губы слегка искажали милое личико, но поскольку это было сделано без фанатизма, то огорчение вышло небольшим.
Мазнув взглядом, я бы прошел мимо, но в это время один из парней воскликнул развязно:
– Ну ты чо, киска, будто неродная? Хватит уже ломаться, пошли с нами. Будет весело!
Это парни так барышню клеят, что ли? Нагловатый голос показался мне знакомым, и я невольно остановился. Тем временем блондинка отшатнулась от протянутой руки ухажера:
– Грабли убрал!
Нет, так дружеские беседы не ведут. И грядущим свиданием с гладиолусами тут даже не пахнет. Придется вмешаться.
– Эй!
– шагнул я вперед.
Сказано было таким тоном, что парни разом обернулись. Господи, как тесен мир... Конечно, я их узнал: гопники с Пушкинской улицы, любители детских телефонов.
– Не понял, - ярость поднималась во мне, и от возмущения повысился голос.
– Куда ни пойди, везде эти полупокеры из барбершопа! Что вы делаете в моем районе, козлики непонятливые?
Были бы руки свободны, пистолет бы прилетел обязательно. Но с контейнером и поводком в руках особенно не повоюешь.
– А что, и этот район тоже твой? Пардон, - наглые улыбки вместе с гонором как ветром сдуло, гопники начали пятиться.
– Ты это, мужик, извини! Мы не знали.
Люди от природы ленивы. А вот собаки всегда настороже, шерсть на загривке Рекса встала дыбом. Да и наклеенные на намордник зубы тоже оказали эффект. Я взялся за ошейник - щенок щенком, а ростом уже с овчарку, с поводка могу и не удержать. Рядом послышалось движение собственной охраны:
– Антон Михалыч, может, немного попинать козликов? Мы помним эти рожи.
Проучить
– Что здесь происходит?
– сбоку появилась полицейская девица-лейтенант. Невысокая, но ладная, смотрела она взглядом строгой учительницы.
Еще одно знакомое лицо! Как и летом, девица щеголяла в черных изящных ботиночках и идеально подогнанной форме. И кепи то же самое, из дырки которого задорно торчал хвостик темных волос. Только с учетом зимы, совсем не холодной, брючной форменный костюм дополнился легкой приталенной курткой с лейтенантскими погонами.
Темноокая и чернохвостая красотка окинула диспозицию цепким взглядом.
– Осинов и Прокопенко, знакомая пара гнедых, - недоуменно воскликнула она, привычным жестом уложив руку на рукоять дубинки, что висела на поясе.
– А не вам ли я советовала навсегда исчезнуть из моего района? Настоятельно рекомендовала, черт бы вас побрал!
– А мы что? Мы ничего...
– пробормотал один из гопников.
Боевая красотка притопнула ножкой в ботинке:
– Ну-ка быстро сплющились отсюда, пока у меня хорошее настроение!
Пара гнедых и без того успешно пятилась задом. А после окрика развернулась и рванула бодрой рысью прочь.
– Привет, Лёля, - полицейская девица повернулась к соломенной блондинке.
– Ты в порядке?
– Нет, Ника, - блондинка страдальчески скривила пухлые губы.
– Не в порядке. Третью ночь не сплю! Плечо ноет, сил моих нет. Но еще хуже, когда оно стреляет...
Внимательно осмотрев беседующих дам, Рекс уселся у моих ног. Блондинка заслуживала только жалости, а вот от полицейской девицы исходила сила и властность. Опасности для нас она не несла, но мало ли что, бдительность не повредит. Теперь, после пережитого стресса в пыточной камере ветлечебницы, волкодав ничего не боялся. Он не сломился, наоборот, сам взошел на эшафот и победил страх. Рекс ощущал небывалый прилив сил - неуверенность из каменной глыбы испарилась, осталась одна лишь мрачная крепость.
– Ты не представляешь, Ника, какой это кошмар, - продолжала изливать душу блондинка.
– Страшнее только зубная боль.
– И с больным плечом ты ходишь в ветеринарную клинику?
– изумленно хмыкнула та.
– Да, а что?
– блондинка надула и без того надутые губы.
– Здесь у меня знакомый врач работает, он знаменитый мануальщик.
– Чего-чего?
– лейтенант подняла тонкие брови.
– Ну, костоправ, - пояснила блондинка.
– Массаж спины и процедуры, а потом он руками на место все ставит. Мануальная терапия.
– Не мануальщик он, а халтурщик, - подумал я, разглядывая серое облако боли на девичьем плече. Но вслух сказал иное: - Дорого это, наверное, когда на место все ставят?
– Здоровье дороже, - отмахнулась блондинка. И скривилась вдруг, схватившись за плечо.
– Снова стрельнуло!
От чужой боли у меня самого плечо заломило. Так уже бывало, когда человек вызывает симпатию. И тут черт меня дернул вмешаться - невмоготу стали мучения такой красоты.
– Положите руку на плечо, Лёля. Там, где болит.