Пыль и сталь
Шрифт:
Таринору ничего не оставалось, кроме как согласиться, и Дериан Рейнар вновь отправился на стремянку. В конечном итоге, на столе громоздилось по меньшей мере два десятка книг. Глядя на них, наёмник подумал, не стоят ли они больше, чем посулил ему лорд Алистер.
— Думаю, этого должно хватить, — улыбнулся Дериан Рейнар, пригладив светлые волосы, и несколько раз кашлянул. — Теперь мне остаётся лишь пожелать вам удачи в этом непростом деле. К слову, недавно в город приехал известный ригенский алхимик, могу посоветовать навестить его. Он расположился в бывшей лавке Ганна-аптекаря, ваш друг командующий стражей наверняка должен знать, где это.
— Зачем же мне алхимик?
— Быть может,
Книги упаковали в два свёртка, один из которых понёс сам наёмник, а второй, побольше, достался рослому и немолодому мужчине с проплешинами, который, не смея возражать брату лорда, водрузил груз себе на спину.
Поблагодарив Дериана Рейнара, Таринор отправился в обратный путь. Он старался идти неспеша, чтобы не утруждать и без того пыхтящего носильщика, что неотступно следовал за ним. Когда же они добрались до дома Бьорна, тот скинул с себя поклажу и без единого слова ушёл, провожаемый удивлёнными взглядами Драма и Игната.
К вечеру первый этаж дома командующего стражи напоминал монастырскую читальню. Игнату вспомнилась университетская библиотека, Драм говорил о каких-то Залах Познания в Улунтаре, а Таринор не мог припомнить подходящей ассоциации, кроме как читальный зал в монастыре близ Гренора, где он однажды проснулся после того, как монахи щедро угостили его вином.
Вернувшийся с обхода Бьорн был изумлён количеству книг, но, получив объяснения, лишь усмехнулся и проворчал с притворным недовольством, что последний раз помогает старому пройдохе Таринору, потому как в следующий раз тот наверняка решит перенести в караульную башню всю библиотеку Пламенного замка.
Старый Винс молча подметал пол, старательно обходя стопки с книгами. Таринор подумал, что если бы ему когда-нибудь случилось иметь слуг, то он бы хотел, чтобы они были именно такими: заставляющими забыть о своём существовании. Такими, чтобы казалось, будто все домашние дела делаются сами собой.
— Вообще, я никогда бы не подумал, что наёмник умеет читать, — проговорил Игнат, переворачивая страницу наслюнявленным пальцем.
— Жизнь припрёт, заставит, и не такому выучишься, — ответил Таринор, не отрывая взгляд от пожелтевших страниц.
— Что же такого могло случиться, чтобы рубака выпустил меч и взялся за книги? Или ты научился раньше? В детстве?
— У тебя голова не тем занята, Игнат. Оставь моё прошлое при мне, — наёмник бросил на него хмурый взгляд и вновь погрузился в книгу.
Игнат пожал плечами и тоже вернулся к чтению.
Детские годы для Таринора были будто в тумане. В памяти чётко отложились лишь последние лет пятнадцать-двадцать, остальное со временем превратилось в обрывки воспоминаний, среди которых уже было не отличить истину от фантазии. Почему так — наёмник и сам не знал. И хоть эти годы были наполнены не самыми лучшими событиями, это всё, что ему оставалось. Но вот что он помнил совершенно точно, так это то, что читать его научили на аккантийском корабле, когда он попал туда подростком. Грамотного раба можно было продать дороже.
— Бесполезно, — Игнат громко захлопнул очередную книгу, подняв в воздух облачко пыли. — Всё, что я узнал — рыцари побеждали драконов исключительно своей доблестью и мужеством. И только в одиночку со своим верным мечом!
Он театрально воздел руку вверх, сжимая рукоять воображаемого оружия.
— Думаю, эти истории настолько же правдивы, насколько полезны, — задумчиво проговорил наёмник. — Что-то подсказывает мне, что в битве с драконом меч скорее сослужит добрую службу самому дракону. Он сможет поковыряться им в зубах после
— Лучшее оружие против драконов — копьё, — послышался негромкий голос Драма.
Он сидел в углу с книгой по анатомии ящеров, написанной неким Эрихом Богеном из Загендорфа, о чём красноречиво говорили крупные, выведенные тёмной краской буквы на обложке.
Когда Таринор разбирал принесённый из замка свёрток, эту книгу он отложил в сторону сразу же. Он вообще скептически относился к подобного рода учёным, которые, сидя в своих крепостях и школах, не видят белого света. Половина из них, как он считал — полоумные алхимики, тянущие деньги из своего господина, год от года заверяя, что вот-вот приблизятся к разгадке тайны превращения свинца в золото и секрету эликсира бессмертия. Другая же половина — так называемые «натуралисты». И одного единственного утверждения, некогда услышанного Таринором от такого лысого и заносчивого старика-книжника, хватило, чтобы наёмник раз и навсегда составил впечатление о них.
Этот убелённый сединами учёный муж долго рассказывал о чудесных свойствах драгоценных камней, а закончил тем, что с восторгом поделился своим удивительным открытием: мол, кровью козы, настоянной на сушёных кладбищенских сверчках, пойманных в полнолуние, можно растворять алмазы. Взрыв хохота, которым разразился Таринор в тот раз, очень оскорбил натуралиста и тот назвал наёмника невежей и плебеем. Значения второго слова наёмник не знал, но вот кровь видел неоднократно. И ему было доподлинно известно, что никакая кровь камень не растворит. Поэтому, когда он увидел, что эльф с интересом листает страницы этой книги с выдавленными на обложке буквами «Anatomia lacertis», то лишь усмехнулся.
— Копьё — конечно, звучит разумно. Неужто там вычитал? — Таринор кивнул на книгу.
— Нет. Вспомнил, как рассказывал отец, — ответил Драм.
— Точно! — наёмник хлопнул себя по лбу, — Вы, эльфы живёте сотни лет. Наверняка застали драконов во всей красе.
— Да, etheldiar действительно живут долго. Но мой отец не встречался с драконом. Однако в Аркобанде встречается vrach angethaid, Ужас глубин. Нечто вроде подземного дракона. Может быть, это и есть то, от чего лорд желает избавиться. Хотя не слышал, чтобы они поднимались на поверхность.
— И что, вы загоняете этих тварей с копьями? — оживился Игнат, отложив в сторону открытый было фолиант.
— Aldasarth — длинное копьё. Длиной в два роста etheldiar. Ужас глубин слеп и бросается на шум. Воины вооружены копьями и трещотками. Они шумят, но не сильно, чтобы не спугнуть, и vrach бросается к ним. И натыкается на копьё. После начинает шуметь другой, и зверь бросается к нему, чтобы вновь наткнуться на оружие. В конце концов, он гибнет, истекая кровью.
— Очень увлекательно, но, судя по словам лорда, наш случай — настоящий огнедышащий дракон, — вздохнул Таринор и добавил. — Конечно, новость о появлении такого существа здесь звучит дико, но, по крайней мере, они жили здесь когда-то, а слепых подземных червяков здесь отродясь никто не видел. Но вот насчёт копья — сказано правильно. Меч — атрибут рыцаря, но уверен, все эти драконоборцы сражались с драконами именно копьями. И, полагаю, не в одиночку. А все эти красивые истории — сказки для потомков. Как, когда говорят об отряде в двадцать рыцарей, забывают, что у каждого из них имеется по паре оруженосцев и пяток слуг. А потом вся эта толпа из полутора сотен человек совершает «подвиги», которые на страницах книг и в песнях приписывают лишь двум десяткам болванов, которым повезло разжиться конём, доспехами и громким титулом.