Пылающий Эдем
Шрифт:
– В этом доме выросла твоя мать?
Фрэнсис кивнул, будучи не в состоянии говорить. Он не ожидал, что будет настолько потрясен, почувствует такую боль. На этой террасе сидели и разговаривали, по этой дорожке подъезжали гости, их встречали цветы и дружелюбный лай собак. Все было полно жизни.
Глаза у него увлажнились и, чтобы никто этого не заметил, он вышел из машины.
Они вошли в дом. В просторном холле все деревянные детали были отполированы и украшены резьбой. Лестничные перила были сделаны в виде спирали, а вместо шаров на балясинах
– Уменьшенная копия Драммонд-холла, – заметила Марджори.
– Эти большие дома строились на один манер, – ответила Кэт. – А вот здесь библиотека. Красное дерево, и очень дорогое. Оно выглядит особенно красиво, когда отполировано.
– С этой стороны нет шкафов! – воскликнула Марджори. – Работа сделана только наполовину! Как странно.
Фрэнсис почувствовал, что должен сказать веское слово практического свойства:
– Взгляните, здесь протекает крыша, – и добавил с сомнением, – как вы думаете, нужно ли ее отремонтировать прежде, чем выставлять дом на продажу?
– Я считаю, что мы не должны вкладывать ни цента, – заявила Марджори. – Во-первых, у нас нет денег. Просто пометим: продается «как есть».
– Странно, что это место не разграблено, – заметил Фрэнсис.
– Здесь люди верят в нечистую силу, – сказала Кэт. – Деревенские жители считают, что существуют духи и ведьмы. Вы слышали о сказках Ананси?
– Да, – ответил Фрэнсис. – Старые сказки, пришедшие из Африки.
– Потрясающее невежество, в наше-то время, – фыркнула Марджори.
– Совсем не потрясающее, если учесть их образ жизни, – сказала Кэт. В голосе прозвучала нотка нетерпимости.
Она в самом деле слишком нетерпима, подумал Фрэнсис. В то же время, она права – местные деревни так убоги. Что могут знать эти люди?
– Осмотрим поместье? – предложила Кэт. – Здесь можно было проехать вокруг, но сейчас дороги стали непроходимыми для автомобиля.
– А как вы ориентируетесь? – спросила Марджори.
– Я бывала здесь в детстве. Мой дедушка знал Верджила Фрэнсиса.
– Вы знали моего прадедушку? – изумленно спросил Фрэнсис.
– Не очень хорошо. На Сен-Фелисе все друг друга знают и имеют представление о родственных связях. А знаете, мне кажется, что вы похожи на него. Он был высоким, и нос у него был такой, как у вас, – произнесла она, разглядывая Фрэнсиса. – Забавно, какие, казалось бы, незначительные вещи помнишь о человеке через столько лет.
Марджори обнаружила сахарную мельницу или скорее ее развалины. Верхний слой черепицы был сбит, куски ее валялись в высокой траве. Тут же лежал огромный заржавевший котел.
– В нем варили похлебку из маниоковой муки для рабов, – сказала Кэт. – Смотрите, здесь на замковом камне выбито «Т.Ф.»; «Ф», естественно, Фрэнсис, а кто был «Т» – не знаю… Поставлен год – «1727».
Марджори ушла вперед, не обращая особого внимания на детали. Фрэнсису, напротив, хотелось все рассмотреть,
– Здесь должно быть был дом, – позвала Марджори. – Остался фундамент.
– Это дом надсмотрщика, – крикнула в ответ Кэт. – Он жил здесь вместе со счетоводом. А дальше стояли бараки рабов. На таком участке их помещалось до пятидесяти.
Внезапно в траве кто-то зашевелился. Несколько коз появились из травы, посмотрели на чужаков и возобновили трапезу.
– Они одичали, – заметила Кэт.
– Они едят что-то похожее на кактусы, – удивилась Марджори.
– Так и есть. Это растение называют «Турецкая голова», и едят его только козы.
Фрэнсис стоял неподвижно. Я хочу все прочувствовать. Гудение пчел. Дуновение ветра. Козы, шуршащие травой.
Истома, тоска и печаль окутали его. Вслух он произнес:
– Грустно. Грустно.
– Ничуть! Все держалось на труде рабов, – резко сказала Марджори.
– Конечно, я не об этом. Я хотел сказать – он осекся.
Голос Марджори звучал громко и ясно:
– Они заслужили то, что получили. Помимо владения другими людьми, они были ужасающе некомпетентны. Они истощили почву, тратили больше, чем имели, и привели все в упадок. Может, вернемся в дом?
Они сели на ступеньках террасы. Далеко внизу поблескивала серебристая речка. На берегу маленького заливчика видны были деревья, наклоненные океанским ветром в сторону суши.
– Здесь встречаются Атлантика и Карибы. Если вы страдаете морской болезнью, то лучше не ходить здесь под парусом, – предостерегала Кэт.
Марджори вскрикнула и вскочила. Маленькая змейка переползла то, что осталось от садовой дорожки, и скрылась в траве.
– Она неопасна, – успокоила Кэт.
– На острове нет ядовитых змей? Я слышала, что есть такие, от укуса которых погибаешь за минуту.
– Раньше были такие. Около пяти футов в длину. Они прятались в связках бананов, и от их укуса действительно можно было умереть через несколько минут. Когда я была маленькой, они еще водились, но теперь их больше нет.
– Мне все равно страшно, – сказала Марджори. – Давайте поедем. Или ты, Фрэнсис, хочешь еще что-нибудь посмотреть?
– Я хотел бы уточнить, какие достоинства этого места я могу подчеркнуть при продаже?
Кэт развела руки:
– Его достоинства перед вами.
Он взглянул на нее. Она была очень серьезна.
– Да, – мягко согласился он, – красота. Красота этой горы.
– У тебя будут покупать не красоту, – сказала Марджори. – Я захватила карандаш и бумагу, давайте сделаем пометки, – она повернулась к Кэт. – Вы знаете, как вести такое хозяйство. Что бы вы сделали, если бы оно принадлежало вам?
– Я бы начала с посадки деревьев. На высоких местах леса почти не осталось. И так повсюду на острове. Результат недальновидной деятельности. От этого происходит эрозия почвы, засухи и наводнения. Мы пытаемся обучать мелких фермеров.