Пылающий мир
Шрифт:
Но час суда не наступает. По крайней мере, не сейчас. Вместо того, чтобы требовать ответы и расспрашивать меня о моих грехах, она отворачивается к горизонту и говорит:
— Нам нужно остаться.
Я понимаю, что не дышал. С благодарностью вздыхаю.
— Остаться? — говорит Нора. — Что ты имеешь в виду?
— Мы продолжаем спорить о том, спрятаться или сбежать. С каких пор это стало нашим единственным выбором? Это два варианта сдаться?
Нора хмурится.
— Хмм… Джули… ты очень настаивала на втором варианте.
— Знаю, — она качает головой. — Я была напугана.
Эйбрам ничего не говорит. У него каменное лицо.
— Но ты прав, Р, — она секунду смотрит на мои ноги, потом поднимает на меня глаза. — Я не могу её спасти, — она поворачивается к Норе. — И ты была права. Она бы не хотела, чтобы я пыталась сделать это, наплевав на остальное, — она вытирает глаза рукой и стискивает зубы. — Мы не можем спрятаться, не можем сбежать. Мы должны остаться и сражаться.
Минуту или две единственным звуком остаётся визг радио Томсен, поскольку она рассеянно бегает по частотам. Я ждал, что Эйбраму будет что сказать, но он просто смотрит то на меня, то на Джули со странной пустотой в глазах.
— Сражаться с Аксиомой? — говорит М, держась за голову, будто бы она болит. — Как?
Томсен возвращается на федеральную волну, и Джули тычет в радио с гримасой отвращения.
— Я скажу. Начнём с этого.
— Аксиома обеспечивает уверенность в сомнительные времена, — говорит серьёзный женский голос, пока нарастает музыка. — Как можно полагаться на своего ближнего, если он так же отчаялся, как и ты? Лишь Аксиома стоит над толпой. Лишь Аксиома достаточно преуспела, чтобы ей можно было довериться.
— Не похоже, что у них есть непреодолимая армия, — говорит Джули. — Они не захватывают страну силой. Люди позволяют им это, потому что считают, что это лучший вариант. Потому что они знают только то, что им говорит Аксиома.
— В наших процветающих современных городах вы найдёте еду, убежище и работу для всей семьи. Вы будете спокойно спать среди толстых стен и обученных солдат, пока вертолёты парят над вашими головами, как ангелы- хранители.
— Меня уже тошнит это слушать, — рычит Джули. — Старое правительство или Аксиома, это всё один и тот же голос. Один орущий говнюк перекрикивает остальных.
— Насильники, — распевает мужчина, когда музыка мрачнеет. — Серийные убийцы. Педофилы. Террористы. Бесчеловечные монстры, которые хотят сожрать ваши семьи…
— Ему пора закрыть пасть, — она хватает радио и крутит выключатель. Кажется, Томсен не возражает.
Я поднимаю себя со скамейки. С выпрямленной спиной я почти так же высок, как и М. Я наполняю лёгкие вымытым дождём воздухом и издаю властную фразу:
— Давайте уничтожим BABL.
Мрачная улыбка появляется на лице Томсен. Нора сжимает губы и зубы, но кивает.
М пожимает
— Это мне подходит.
Но я вижу, что с Эйбрамом что-то творится. Он смотрит в землю, печальный и уставший. Трясёт головой, будто внутри него идёт горький спор. Затем он останавливается. Поднимает глаза на Джули.
— Удачи. И уходит.
— Ты куда? — кричит Нора ему вслед.
— Я иду искать свою дочь.
— Мы тоже! Возвращайся!
Я вижу, как он качает головой.
— Нет, вы собираетесь уничтожить BABL, разоблачить Аксиому и построить новый мир. А я иду искать дочь.
— Мы поедем в одно и то же место, тупая задница! Если мы не найдём её по дороге в Убежище, то найдём в самом Убежище!
— Вы не дойдёте до Убежища. Мир сожрёт вас заживо.
— Ты говорил себе, что мы можем тебе помочь!
— Я ошибался.
Нора вскидывает руки. М с сомнением смотрит на меня и Джули.
— Мне остановить его? — он щёлкает костяшками пальцев. — Мне не нужно оружие, чтобы взять человека в заложники.
Кажется, Джули его не слышит. Её лицо напряжено от переплетающихся эмоций, когда она смотрит, как уходит Эйбрам, поэтому я отвечаю за нас обоих.
— Пусть идёт.
Я чувствую вину из-за облегчения, которые испытал, выпустив из своего рта эти слова. Мы тащили этого мужчину через всю страну, надеясь, что он выйдет из своего ступора, увидит в своей жизни свет и пойдёт к нему, но вместо этого он ушёл. Он сказал: «Свет слишком далеко, его никому не достать», и ушёл. Я устал от него. Я устал и от него, и от людей, которые его создали, и от людей, которых он бы создал, если бы мог. Я устал от традиций и наследия существования, которое он несёт, и если он хочет унести их подальше от нас, я скажу — пусть.
Но, как всегда, Джули горячее меня. Она сдаётся последней. Она рвётся за ним.
— Эйбрам!
Я держусь на расстоянии, на случай, если ситуация обострится.
— Эйбрам, стой!
— Знаешь, что самое смешное? — без следа улыбки говорит он, не сбавляя шага. — Ты продолжаешь извиняться за то, что выстрелила в меня и взяла в заложники. Но это — единственное, за что я мог бы тебя уважать.
Джули упирает руки в бока.
— Это был единственный раз, когда я увидел, что ты жертвуешь своими принципами, чтобы сделать необходимое для своей семьи. А теперь ты повернула назад. Бросила мать и бежишь спасать мир.
— Я не бросила мать, — Джули скрипит зубами. — Я найду её и буду рядом так долго, как смогу. Но здесь на карту поставлено всё. Может, мы единственные люди за пределами Аксиомы, которые знают, как найти BABL, так что мы…
— Удачи! — он ускоряет темп. Джули начинает отставать.
— Эйбрам, послушай меня! — на её лице написана решимость, но голос уже хрипит. — Я знаю, что значит потерять семью. Будто ты отрезан от человечества, будто ты должен быть один?