Пылающий мир
Шрифт:
— Несколько часов назад я повторно звонил в Голдмэн, — говорит Кёнерли. — Линия была мертва, но я поставил на автодозвон.
— Как их линия поменялась на федеральную 800?
«Чтобы узнать, как избежать заражения, нажмите шесть. Для связи с оператором нажмите семь. Если вам просто хочется успокоиться, нажмите восемь для переадресации на ЛОТОС».
Голос затихает, остается только фоновая музыка, переходящая в ритм кубинской конги. Россо смотрит на Кёнерли, пожимает плечами и нажимает семь.
«По причине
— Даже не знаю, чего я ожидал, — говорит Россо. Он тянется к кнопке сброса вызова.
Раздается жужжание и отчетливый щелчок.
— Алло?
Рука Россо замирает над кнопкой.
— А… Алло?
— Кто это?
— Это Лоуренс Россо из Стадиона. Кто… С кем я разговариваю? Пауза.
— Эта линия еще не настроена. Я не могу отвечать на вопросы. Россо смотрит на Кёнерли, потом обратно на телефон.
— Это штаб Купола Голдмэн?
— Да.
— Могу я поговорить с Генералом Кинзой? Снова пауза.
— В Куполе Голдмэн поменялось руководство. Мистера Кинзы больше нет с нами.
— Что за новое «руководство»?
— Эта линия еще не настроена. Я не могу отвечать на вопросы. В течение часа в ваше поселение прибудут пичмены, они будут представлять нашу организацию.
— Что за ваша…
— Они расскажут о нашей организации. Они прибудут в течение часа. Спасибо, что позвонили в Аксиому.
Щелчок. Красная лампочка на телефоне гаснет.
Большая часть народа перешла из зала заседаний в вестибюль, но несмотря на огромную толкучку, в комнате стоит тишина. Россо смотрит на телефон, но его мысли где-то далеко. Я смотрю на Джули и вижу на её лице такое же выражение.
Большинство лиц в комнате выражают обычное смятение и тревогу — у них бегают глаза, они заламывают руки, перешёптываются с соседями — но каждый четвёртый- пятый человек стоит в глубокой задумчивости, будто погруженный в детские воспоминания, и у всех этот странный мечтательный взгляд.
— Откуда я знаю это название… — Джули говорит очень тихо, почти шёпотом, и по тону её голоса я понимаю, что это не какое-нибудь приятное воспоминание вроде вкуса любимых конфет или первых ноток колыбельной.
А чувствую ли я тоже самое? Эту тревожную ностальгию? Нет. Я ничего не чувствую. Мягкая белизна моих воспоминаний настолько совершенна, что даже подозрительна. Как закрашенная дверь с надписью «ЭТО НЕ ДВЕРЬ». Какой-то новый уровень нечувствительности.
— Как по мне, так выглядит как грёбаное вторжение, — ворчит Болт, как будто у него иммунитет к заклинанию, которое всех поразило. — Я предлагаю встретить их у ворот со всем оружием, которое имеется.
— Мистер Болт, — мягко отвечает Россо. — Вы не офицер, так что, пожалуйста, заберите свою группу поддержки и возвращайтесь домой. Мы разберёмся.
Он
— Собрание окончено, ребята. Происходят… странные события, мы будем держать вас в курсе.
Люди в вестибюле начинают расходиться, тревожно переговариваясь. Болт демонстративно задерживается, но всё же в итоге уходит. Эван и несколько офицеров дожидаются Россо.
— За воротами одно подразделение, — говорит он им. — Вооружённое, но мирное. Я присоединюсь к вам через секунду.
Эван по традиции отдаёт честь — чем больше правительство уходит в историю, тем больше это становится анахронизмом — и они с офицерами выходят.
В здании осталось пять человек, и после бурлящего шума толпы общественный центр кажется призрачным. Нора крутит рукоятки настольного футбола. Маленькие голубые человечки быстро двигаются, но мяча там нет.
— Что это? — Джули обращается к Россо, который не отрываясь смотрит в пол. — Кто они?
— Аксиома была Ополчением… — Я слышу в этом многоточии более длинное и мрачное описание. Его голова мелко трясётся. — Но они исчезли. Их уничтожили много лет назад, когда ты еще была маленькой девочкой. Не может быть, чтобы они…
Элла смотрит на него, её горло медленно сжимается. Потом из её легких рвётся резкий влажный кашель, и она наклоняется вперёд, кашляя, хватая воздух и снова кашляя. Россо поглаживает её по спине.
— Где твои лекарства, Эл?
Кашель проходит, и она выпрямляется, дыша, словно пробежала марафон.
— Остались дома.
Россо бросает взгляд на дверь вестибюля, потом на меня, потом на Джули и Нору.
— Девочки, отведёте её домой и проследите, чтобы она приняла таблетки? Мне нужно идти к воротам.
Девушки кивают и берут Эллу под локти. Я следую за ними.
— Р, — говорит Россо. — Мне бы хотелось, чтобы ты пошёл со мной.
Я смотрю на Джули, потом перевожу взгляд на Россо, думая, что я ослышался.
— Пойти с вами?
— Да, к воротам.
Я стою в нерешительности.
— Зачем?
— Не знаю, зачем. Но я хочу, чтобы ты был там.
Я бросаю на Джули взгляд полный отчаяния. «Там» — последнее место, где мне хотелось бы быть. Я хочу вернуться домой, заделывать дыры и драить полы, сидеть рядом с ней на старом рваном диване, читать детские книжки, она помогала бы мне выговаривать слоги, смотреть, как она готовит омлет, а потом есть его, и говорить себе — это еда, это еда, люди — не еда, а вот это — еда.
Я хочу быть наедине с ней, а не с этой кучей шумных людей, которые обсуждают военные операции. Я только-только стал человеком. Мой уровень — книжки про Любопытного Джорджа. Я не готов к такому.
— Иди, — говорит Джули, но в её глазах читается беспокойство. — Я найду тебя позже.
Россо терпеливо ждёт. Он знает о моих страхах. Мы потратили множество вечеров на их обсуждение, сидели в его библиотеке и он давал мне советы. Но сейчас в его взгляде нет сочувствия, только решимость. Мужчина говорит мужчине, что должно быть сделано, и доверяет это дело ему.